намерены. Каждый тысячный землянин подлежал мобилизации на почетную службу в рядах корректоров. Подробности были переданы властям каждой страны. Когда в ответ Италия, Франция, Швейцария и Мексика образовали коалицию против тирании и произвола, их президентов на месте испарили из бластеров.
На этом протесты закончились. Согласно инструкции в каждом государстве была организована лотерея. Шанс – один к тысяче.
Разумеется, я выиграла. Мне везет в лотереях.
Был вторник, двадцать часов тридцать четыре минуты. Я сидела в баре, гладила пальцами полированную стойку и пила виски, огнем стекающий в желудок.
Ничего подозрительного: типичный вечер вторника.
Из угла на меня зло таращился неряшливый тип в неоновой безрукавке. Наконец он поднялся, подошел ко мне и с размаху опустил свой бокал на стойку.
– Что… небось, гордишься собой? Возомнила себя героиней?
– Не понимаю, о чем вы, сэр. – Я сделала очередной размеренный глоток.
– Отлично понимаешь. – Он указал на типовой бластер у меня на поясе; «паровоз» на нашем рабочем сленге.
– Может, попробуете объяснить словами?
– Ты предательница, вот о чем я! Убийца. Уничтожаешь себе подобных. Какая мерзость!
– Угу, – кивнула я, давно привыкшая к таким выпадам.
– И еще одно: если рай и правда находится на планете Икс, я не хотел бы делить его с вашим племенем.
В баре повисла напряженная тишина. Посетители явно прислушивались к нашему разговору с нездоровым любопытством. Всех интересовало, скорректирую ли я своего собеседника.
Я не видела для коррекции ни малейшего повода. Подумаешь, озлобленный хмырь из Бруклина докапывается к первой попавшейся женщине. Яркий пример привычного образа жизни.
– Иди в задницу, морализатор хренов, – сказала я и продолжила пить виски.
В бар ворвалась компания малолеток. Обычно здесь собирались тихие зануды, любители старых добрых времен, чтобы хором посетовать на скорый закат этого пропащего мира – задолго до появления пришельцев. Разгоряченные подростки не замечали, насколько чужеродно тут смотрятся. Их было шестеро или семеро, все белые; девчонки в дешевых платьях с блестками, сандалиях- гладиаторах или вышитых ковбойских сапогах. Они накачивались пивом и шутерами – отмечали свадьбу. Невеста затащила жениха на стол танцевать, а остальные одобрительно визжали под осуждающие взгляды завсегдатаев. Малолетки явно ошиблись баром.
– Новобрачные что ли? – спросил бармен у девицы, заказывающей очередную порцию напитков.
– Ага! – осипшим голосом прокричала та. – Мы подумали, вдруг на новом месте не будет свадеб или чего-то в этом духе, так что все решили пережениться на этой неделе. – Девица отбросила челку с глаз. – Сегодня их очередь. Завтра наша с Питом.
Я вынула «паровоз» и скорректировала всю компанию.
В баре снова стало тихо. Хмырь из Бруклина плюнул на меня и ушел. Я продолжила пить виски и ждать Сару Грейс, поглядывая на дверь.
Сара Грейс училась на медсестру в Колумбийском университете. Она выросла в каком-то захолустье в Миннесоте и ненавидела Нью-Йорк.
Нас поставили в пару случайно, как и всех. Каждому корректору полагалось иметь напарника. Если у одного сдадут нервы, второй всегда будет на подхвате.
Наконец в дверях показалась знакомая фигура: слаксы цвета хаки, розовый кардиган и босоножки на невысоком изящном каблуке. Светлые волосы, перевязанные шелковым шарфом в горошек; на поясе неизменный «паровоз».
– Мне, пожалуйста, космополитен, – обратилась Сара Грейс к бармену. – Водкой не увлекайтесь, лучше положите лишний кусочек лайма.
Она села рядом, и мы принялись делиться новостями за день.
– Я только что скорректировала всю семью, – сообщила Сара, потягивая коктейль. – Муж покупал наборы для самоубийства в каком-то левом фургоне. Они собирались умереть все вместе: мама, папа, две дочери, сын, даже собака и кошка! Взяться за руки, помолиться и уйти в мир иной – в таком духе.
– И что было дальше?
– Я проводила их до дома. А потом всех скорректировала. Даже собаку с кошкой. Интересно, куда в Судный день попадут
