имеются у нашего представителя юстиции ввиду удаленности объекта от российского суда. Поэтому я все дальше углублялся в лес и вскоре вышел к полосе вонючих и мрачных болот. В течение двух долгих дней я пробирался через эту страшную территорию – дважды тонул, провалившись в вязкую трясину, но каким-то чудом мне удавалось ухватиться за ветви чахлого кустарника, который рос на кочках. Когда меня совсем замучила жажда, я рискнул напиться из более-менее чистой на вид лужи, а голод утолял, на свой страх и риск, бледно-голубыми ягодами, которыми были усыпаны кочки. А уж отвратительные твари, что водятся в этом гиблом месте… – Петракова передернуло. – Однажды меня атаковала не то змея, не то ящерица метра под два длиной, с двумя раздвоенными языками и полной пастью острых зубов. Ты не поверишь, Сережа, но тут во мне проснулся самый настоящий первобытный дикарь! И откуда что взялось – я смог увернуться от молниеносной атаки, избежав, вероятно, смертельного укуса. Прижав тварь к земле, я – ученый, который в детстве толком и драться-то не умел, – насмерть загрыз это отвратительное существо… Наконец, выйдя на твердую землю и пройдя еще несколько километров, на горизонте я увидел стены этого города и, возблагодарив Бога, устремился к нему…
– М-да… история… – подытожил рассказ Дмитрия Сергеевича Седой. – И каковы, по-твоему, их планы?
– Предполагать можно что угодно, – развел руками ученый. – От обычного любопытства ученых к неизведанному до вполне конкретных целей…
– Выведение новой расы… – задумчиво прокомментировал Сергей. – Вернее, солдат. Ты говорил, что те… инопланетяне у входа… выполняли приказ даже спустя сотни или тысячи лет?
– Похоже на то, – удрученно кивнул головой Петраков. – Я считаю, что, приобретая практически… бессмертие, эти существа утрачивают способность к самоопределению в этом мире. Реакция, рефлексы и инстинкт самосохранения ради выполнения приказа – вот что движет этими созданиями. Что же касается мышления, то, боюсь, оно у них отсутствует.
– Почему же тогда капитан в лаборатории не вел себя как послушная овца? – задал вполне резонный вопрос Решетов.
– Возможно, его только что… обратили, – наморщил лоб Петраков. – А запрограммировать на что-либо еще не успели.
– Армия неистребимых солдат, лишенных воли… – задумчиво произнес Сергей. – Практически – зомби. Как ты считаешь, Дмитрий, знают обо всем этом на Земле?
Ученый грустно пожал плечами:
– Если и знали, то теперь это не имеет уже никакого значения…
– В смысле? – удивленно взглянул на него Сергей.
– Дело в том, что практически сразу же после прибытия Самойлова на эту планету портал, или как его там – переход… исчез… – Дмитрий нервно потер скулу. – Однажды я хотел отправить письмо брату и обратился с просьбой к пилоту вертолета, в ответ на что он только замахал руками. Я спросил его, что случилось, и он по секрету рассказал мне о том, что уже неделю пытается совершить переход, но все без толку. Координаты те же, приборы исправны, но абсолютно ничего не происходит… В городке об этом знают считаные единицы – естественно, командование избегает паники, которая может охватить людей, возможно навсегда оторванных от дома.
– Ну, дела! – подскочил на ноги от такой неожиданности Сергей и замер, потрясенный мыслью о том, что он, наверное, уже никогда не ступит на родную планету. Поначалу, едва он появился в этом мире, вернуться домой во что бы то ни стало было единственной его целью. Теперь Седой уже не мог с полной уверенностью ответить – так ли на самом деле он желает возвращения на Землю…
– У тебя там кто-то остался? – участливо спросил Петраков.
– Друзья… знакомые… – неуверенно ответил Сергей. – Развалившаяся карьера военного, ощущение ненужности и одиночество… Боюсь, что в этом мире у меня гораздо больше, чем на Земле! – неожиданно для самого себя подытожил Седой и всерьез задумался над сказанными им словами…
Через некоторое время он взглянул на Петракова:
– Где расположен ваш секретный объект?
– К востоку от центральных ворот Тирана – километрах в пятидесяти. Там, за территорией труднопроходимых болот, находится большая долина, вплотную подступающая к горному хребту. Первый десант избрал это место для высадки, исходя из того, что его местоположение полностью исключало появление аборигенов: с одной стороны болота, с другой – горный хребет. Абсолютно никаких следов какой-либо деятельности местных обитателей.
– Какова, по-твоему, протяженность этой полосы болот?
– Километров восемь-десять, – неуверенно ответил ученый.
– Нарисуй на всякий случай, – кивнул Седой на пыльный пол клетки.
