Шван замолчал.
– Я ничего не понял, ты сходишь сам? – спросил Клоп.
– Сам не могу.
– Я все равно не понял. Мы идем все? Или кто? Ты скажи нормально.
– Твоя непонятливость… – От тона старика снова повеяло раздраженностью и некоторым высокомерием.
– А я бы на твоем месте обдумал его слова, – осадил я старика, так как стало обидно за друга – тот к нему всей душой, а этот сморчок… – Мы ведь, как ты сказал, ничего не просили у тебя, ты сам предложил. А теперь, когда отмотали десяток дней, ты вдруг решил проявить характер? Если тебе так дорог твой грандзон, ты так и скажи. Намнем тебе бока, да и ладно. Ну а выматывать людей, которые проделали нелегкий и немалый путь с риском для своих жизней… повторюсь, жизней!.. ты не имеешь никакого права. И это, как ты понимаешь, я мягко выразился. Похоже, Чустам правильно сказал, не позорился бы ты, дед… – Я схватился за щеку.
– Ты чего? – Клоп удивленно смотрел на меня.
– Зуб болит.
Огарик, сидевший у дерева, встал и подошел ко мне.
– Наклонись.
Я присел на корточки. Он большими пальцами провел по моим щекам, точно определив больной зуб, и подержал на нем палец секунд десять, при этом глядя мне в глаза. По щеке растеклось тепло, и стук кувалды в зубе стал стихать.
– Прошло? – отпустил он мою голову, все еще вопросительно глядя в глаза.
«А симпатичный будет парень, если не изменится с возрастом. Сколько девчонок попортит», – пронеслось в голове, пока я разглядывал лицо мальчонки.
– Почти. Спасибо.
Огарик вернулся на место, где сидел.
– Извини, Шван. – Мне стало неудобно за то, что вспылил.
– Это вы меня простите, – произнес дед.
– Да тебе не за что…
Старик вдруг вскочил и довольно резво побежал в лес. Я удивленно проводил его взглядом, даже не пытаясь встать, пока не наткнулся глазами на воинов, окружающих нас. Шван, как я понял, тоже был очень-очень удивлен, когда получил латной перчаткой по зубам от воина, к которому бежал. Я, схватив Огарика за ворот, дернул его себе за спину и схватил арбалет, судорожно взводя.
Понятно, что к тому времени, как воины подошли метров на двадцать, мы были уже во всеоружии. Ребята окружили нас серьезные, примерно человек пятнадцать, из которых четверо были лучниками. Тягаться с ними было бессмысленно, но и сдаваться никто не собирался. Клоп и корм успели даже шлемы надеть.
– Кладите оружие и на колени!
– А меч средь расщелины не хочешь? – огрызнулся Чустам, целясь из лука.
Я старался охватить взглядом двоих лучников, от еще двух меня закрывал Звезданутый. Рука на палке приклада арбалета стала слегка вялой. Я, перестав метаться, выбрал ближнего, в конце концов, я не снайпер, хотя и тренировался – аж целых два раза выстрелил.
– Стоять! – раздался голос поправившего челюсть Швану воина, приказывал он явно не нам. – Мы стражи балзонства, в котором вы находитесь, и требуем подчинения.
– Мы ошиблись в границах и хотели бы покинуть ваши земли! – ответил ему Чустам. – Большой, меж лошадей, в тебя целят.
Гигант не стал испытывать судьбу и скрылся между лошадьми, вражеские лучники тут же перераспределили цели.
– Мы не можем вас выпустить без разрешения балзона!
– А мы не можем отдать гордость!
– Лошадей в хвост!
– Предлагают с ними пойти, – пояснил мне корм, хотя и так все было понятно.
Я осознавал, что если мы пойдем с ними в крепость, то нам каюк, но… был шанс придумать что-либо по дороге, ну и Огарика, скажем, можно было спровадить. Хотя о чем я? Самому себе можно признаться – просто оттягивал время.
– Хорошо.
– Сними стрелы! – крикнул Чустам.
