– Лук – сняли!
Воины были вымуштрованы отлично, поскольку они тут же опустили луки, но стрелы с тетивы не убрали.
– Хромой, опусти! – крикнул Чустам, опуская лук.
Причем кричал скорее по привычке, поскольку я был в пяти шагах от него.
– Выньте из самострела! – раздался голос с той стороны.
Чустам покосился на меня, я снял болт, хотя это было нечестно. Они за доли секунды перейдут в готовность, а я – нет.
– Большой, Ларк, – Чустам не сводил с противников глаз, – вы ведете лошадей сзади нас шагах в пятидесяти. Остальные идем за десятником.
Двигались мы очень медленно. В душе царила пустота, но не та, когда тебя ведут словно теленка на убой, а та, когда костлявая неумолимо приближается, касаясь своим саваном, а ты не согласен. Воины шли впереди нас и по бокам. Сзади вели лошадей Нумон и Ларк, которые стали первоочередными целями для лучников противника. Радовал вид плетущегося впереди Швана, которого подталкивал один из воинов, когда тот замедлялся, – похоже, дед попал из огня да в полымя. Но и для нас ситуация была не лучше. Через полчаса вышли на дорогу, ведущую вдоль озера к крепости.
– Огарик, – прошептал я, – сумка на Звезданутом. Я знаю, ты сможешь. Там есть деньги, разберешься. Сумку обязательно забери и возвращайся к деду.
Он помотал головой.
– Уходи.
– Я с тобой.
– Так бывает, иногда надо просто уйти, я не могу сейчас объяснить.
Огарик потянул амулет с шеи.
– Значит, не сможешь?
Он еще раз помотал отрицательно головой. Но меня смущал его взгляд. Ведь не уйдет! Фигура мальчишки смазалась…
– Стой! – вскрикнул воин сбоку. – Где ребенок?!
– Тай! – крикнул десятник, но тут же замолчал.
Перед ним стоял мальчишка, между ладоней которого змеились молнии. Пусть маленькие и не казавшиеся опасными, но для этого мира нереальное зрелище… Я потихоньку снова вложил болт в арбалет.
– Большой, левых, – услышал я шепот Чустама. – Хромой, лучники, Липкий…
Молодец Чустам, я хоть и вложил болт, но не охватил всей картины, а он успел. Сигнал к началу подал лучник врага, первым поднявший свое оружие, через доли секунды он принял в голову мой болт. События разворачивались очень быстро, но я помню только первые мгновения, дальше обрывками… Мой клинок входит под доспех воина, который смотрит на меня удивленно сверху вниз, поскольку я, упав на колени перед ним и таким макаром прокатившись, вогнал под кольчугу свой клинок. Краем глаза вижу молнии… Нутром чую Огарика в той стороне. Отбиваю удар воина, который быстро возвращает меч в боевое положение, но тут же падает. Память полностью вернулась в объятиях Чустама, тянущего меня прочь от трупа в смятом шлеме.
– Хромой, все! Он мертв! – ворвались в сознание слова корма.
Нас уже окружали кроме тех, что выжили, еще десяток всадников, среди которых была пара арбалетчиков. Мы сбились в кучку по центру. На поле боя лежали семь тел, из наших там был Большой с тремя стрелами и Ларк – они оказались отсечены от нас. Но это я осознал потом, а теперь я только вырвался из рук корма и начал воспринимать информацию, которая доходила до меня словно сквозь вату, то есть приглушенно и не совсем адекватно, как будто это все не со мной происходит. Помню, в детстве делали операцию под общим наркозом, так очень похоже на состояние после него, когда не совсем отделяешь реальность и сны, которые видел. Огарик, слава богу, исчез.
– Балзон, у них маг. Мальчишка! – доложил старший.
– Круг, – спрыгнул с лошади тот, к кому был обращен доклад.
Тут же шесть воинов встали спиной к балзону, не оставляя сколь-либо значащего расстояния между ними и постоянно водя клинками по округе. Этот маневр невольно слегка ослабил нашу осаду.
– Я не трону твоих людей! Не спеши! – крикнул балзон, оглядываясь. – Отойти от них! – приказал он воинам.
– Балзон, он мальчишка, просто не ожидали… – виновато продолжил десятник.
– Не хватало мне только убитых магов на моей земле, любой алтырь потом почувствует это место. Отойти от них!
Воины послушно стали снимать окружение, отходя поближе к своему господину.
– Грандзон, если взять того хромого, то мальчишка сам появится! – крикнул Шван.
