– Ну да… ты же говорил. А как в рабство попал?
– Да я потерялся лет в двенадцать в лесу и вышел к работорговцам. По-местному говорить не умел, они меня и прибрали в рабский торб. Потом годик поскитался у людей, и к оркам продали. А что?
– Да так. Просто вместе уже сколько, а друг о друге мало знаем.
– Ну это ты с нами недолго, мы-то уже более-менее.
– Клоп, а тебя как звали?
– Колопот. – Смахнув предплечьем пот, Клоп продолжил чистить рыбу.
– А в рабы как?
– Сам продался.
– Это как?
Я, хоть и знал историю Клопа, задержался – посмотреть на реакцию Чустама, так как попадание Колопота в рабство было довольно глупое, собственно, как и мое в этот мир. И там и там воздействовали на слабости. Только в моем случае низменные – желание спариться, а в его – нормальные человеческие.
– Ну к нам в деревню, – начал Колопот, – пришли пятеро в латах и сказали, что набор в армию ведут, бумаги показали. С ними уже трое парней были. Отступные семье дают хорошие, и потом пока на обучении – пять башок в месяц плюс оденут. Ну а после обучения по пятнадцать башок платить будут. А у нас семья бедная. Я, как подходящий по возрасту, и согласился. Я да еще два парня из нашей деревни. Ходили мы с ними три дня, еще народ собирали. Десять человек набралось. А потом усыпили нас, а проснулись мы уже с печатями и связанные. На следующий день приехали орки и забрали нас. Сначала в один клан, потом в другой продали… Через год вот с вами оказался.
– Рекрутеры в броне не ходят.
– Да знаю я уже, – мрачно ответил Клоп.
– Понятно. Много родителям дали?
– Десять башок.
– А продали за сколько?
– Не знаю.
Я уже собрался идти по своим делам, как вдруг корм поднял голову:
– А покажи печать?
– Что, печатей не видел?
– Видел. – Чустам встал и сам подошел к неудачливому вояке. Взял его за голову и повернул правым виском к солнцу. – А ты чего ж, даже вывести не пробовал?
– Нет, а зачем?
– Ну да, от орков не сорвешься.
Дело в том, что хоть и понятно, что печать не свести, но больше половины рабов, гораздо больше, не верят и пробуют это сделать. Я пробовал. Трижды. Первый раз ткнул горящей веткой в край татуировки, чтобы сапожник, у которого я тогда был, не заметил. Через неделю волдырь спал, а тату снова проступила. Потом еще дважды – сомневался в первом разе. Ну а когда попал к оркам, это потеряло актуальность – так просто не сбежишь, свел ты печать или нет, уже не важно. Чустам, судя по ожогу, ткнул как минимум утюгом. Ну или с десяток раз пытался вывести. Толикам понятно, что не пытался – он заранее знал, что она невыводима, тем более что у него их две. На печать Ларка я как-то не обращал внимания.
Чустам, посмотрев, отошел от Клопа.
– Ну что? – спросил новоявленный для всех, кроме меня, Колопот.
– Нет, ничего. Я так.
– А что смотрел?
– Ну а вдруг ненастоящая. Давай прижжем?
Клоп посмотрел на Чустама, а вернее, на его ожог, потом, видимо, образумился или изначально не предполагал такого развития событий.
– Не-э, себя изуродовал, хочешь всех такими сделать?
– Да ладно, я только предложил.
Чустам вернулся к дереву.
Представление развернулось через час. Я как раз искупался, выстирал шмотки и развесил их на местной березе. Хотя чем
