особый меч (корон здесь не было – только меч и локотский медальон), почему-то умирают.
Отъехали мы от их ямы, мягко говоря, расстроенными. По какой-то причине мы вдруг решили, что Мирант решит и эту проблему.
– Ну что, – спросил Клоп, – все пойдем?
– Да все, наверное, – ответил Толикам.
– Вроде как все не нужны, – неуверенно заметил Чустам.
– Мы же сразу были все вместе? – удивил своим мнением Ларк.
– Сейчас? – задал я закономерный вопрос.
– Давайте завтра с утра, – предложил Чустам.
Мы еще немного постояли. Как-то никто не был готов ехать вот прямо сейчас. Первым в обратную дорогу пошел Толикам.
На следующее утро мы не очень охотно собрались. Все понимали, что нужно, но покидать уютное и, что самое забавное, казавшееся безопасным место не хотелось. Все вещи, даже светильник, решили взять с собой – а вдруг не вернемся, – благо их было немного. Также приторочили к седлу Звезданутого одну вершу. Со стороны мы, наверное, были похожи на индейцев из фильма. Копья в руках, лук торчит у седельной сумки Серебрушки, волосы опять же довольно длинные, у Толикама даже в хвостик завязаны. Не хватало только перьев в прическе. Невод сложили в лодку, которую решили перегнать поближе к яме Огарика, но не пришлось – дед с внуком появились сами.
– Никак в город? – догадался Мирант.
– Ага, – ответил Клоп.
– Жаль.
– Чего жалеть-то? – не понял Клоп. – Соседи мы не самые лучшие.
– Так Огарику все компания. Он один-то тут вообще одичал.
– Это да. Но нам надо идти. Ты ж понимаешь.
– Понимаю, конечно. Вернетесь?
– Должны, – вместо Клопа ответил Чустам. – Место-то хорошее. Но там видно будет.
– Ну, смотрю, вы уже ноги в дорожной пыли замарали, добра вам да погоды.
– И тебе, Мир, здоровья, – ответил Чустам. – Спасибо, что помог.
– Увидимся еще.
Могу поклясться, что дед ухмыльнулся в бороду. Оставаться дальше после такого прощания было неудобно, и мы, пожав руки Миранту и Огарику, тронулись в путь. Все ничего, но так тоскливо было от прощания с ребенком. Никогда не считал себя сентиментальным, но тут прямо сердце разрывалось.
Еще засветло подъехали к мосту. Первым пустили Клопа на Серебрушке – дорога за мостом поворачивала, и не хотелось бы столкнуться с кем-либо. Тот было возмутился в шутку, мол, вольным положены лучшие лошади, и сразу узнал, что у селян мягкое место под то седло не приспособлено, может и пешком пойти, ну и в конце от Толикама, что конь не может быть благороднее седока.
Дождавшись, когда Клоп махнул нам рукой с пригорка, мы перешли мост. Сразу углубились в лес, но так, чтобы видеть дорогу.
– А кого выкупать будем? – спросил Ларк.
– На кого денег хватит. Хромого вон, – ответил Чустам.
– Чего это Хромого, может, я дороже вас стою, – возмутился я.
– Ага, – подковырнул Клоп, – да если ему вторую ногу сломать, то цена только поднимется.
– Чего только ногу, – подхватил Толикам, – можно и остаток зубов выбить.
– Не-э, лучше я за такого полста башок получу и там оставлю, – рассмеялся Клоп.
Ночью мне приснилось, что Клоп меня действительно оставил и я вновь попал к оркам. От ужаса я проснулся и сел.
– Ты чего? – тихо спросил Клоп, которого я, видимо, разбудил – рабы спят чутко.
– Так, кошмары мучают.
– Ага, Курточка не дала?
Заснуть я больше не смог. А правда, как там Ивика? Все же насколько быстро человек привыкает к хорошему. Времени прошло всего ничего, а я уже думаю не о том, как бы сбежать, а о том, как классно было бы и Курточку прихватить с собой. Я даже
