– Ширк, Попон идет! – шикнул на хмыря его соратник, тершийся рядом, что только уверило меня, что с обслугой загона дел точно иметь не стоит.
С другой стороны, надеяться на то, что в загоне работают интеллигентные люди в камзолах, было глупо.
– Этот? – спросил один из типов.
Клоп кивнул. Причем кивнул так, как будто перед ним благодетели и святые.
– Ну нормально, пойдет, бодрый, – включился в разговор второй. – Но он дороже стоит, молодой ведь – три империала.
– Мы же на два договаривались?
– Ты же возраст не сказал. Мы думали, старый, а так – три.
Хотелось отвесить затрещину Клопу. Нельзя! Нельзя быть таким наивным! Я пытался поймать его взгляд, но безуспешно, он погрузился в себя.
– Хорошо, – наконец сказал он.
Идиот! Ну реально идиот! Разводят ведь! Но произнести даже слово без разрешения хозяина, значит, порушить всю маскировку.
– Давай деньги, мы пойдем договариваться.
– Что, прямо сразу?
– Конечно, а ты думаешь, мы алтырю скажем: ставь печать, а мы потом принесем?
– Хозяин, может, документ еще найдется? – жалким голосом попытался я остановить Клопа, но только вызвал удивленные взгляды загонщиков.
Клоп… достал два империала из пояса и один из сапога!
– Ну все, приходи завтра.
– Как завтра?
– Ты чего, селянин? Думаешь, сейчас алтырь и писарь кинутся подписывать бумагу? Перебьется твой раб в загоне. Завтра приходи, говорю тебе.
Колопот только хлопал глазами. Я, если честно, тоже был в прострации. Поймав взгляд Клопа, я моргнул. А что оставалось делать? Не губить же всю операцию? И у меня возникло стойкое впечатление, что это не те ребята, которые могут выпустить из своих рук деньги.
– Так это, когда? – спросил Клоп.
– Во второй половине дня, – ответил второй.
Загонщики, больше не обращая внимания на Клопа, повели меня к воротам. Сразу за воротами мы свернули с площадки продаж в калитку, попав в закулисье рабского рынка. Меня вели по неширокому коридору, образованному рядами клеток, большинство их пустовало, лишь в самом конце кто-то был. Один из типов спросил другого:
– Че, так уверен?
– Ты его видел? Селянин! Три империала! Да за такие деньги можно двух хромых купить. Если бы действительно это был его раб, то подал бы заявку, за двадцать башок ему бы восстановили документы. А он потерял медальон и документы… Врет как сорока. Говорю тебе, друг, наверное, детства, да? – повернулся ко мне второй тип. – Сбег от хозяина? И решил красиво в селе прожить?
Нас кидали! Конкретно кидали на бабки и мою жизнь! Дальше можно было не слушать. Я, набрав побольше воздуха в легкие, заорал:
– Кло-о-о…
Тут же мой крик был оборван ударом в кадык. Пока я откашливался, огреб и в солнечное сплетение.
– Заткнись, чернь!
– Попон, а если вправду хозяин?
– Боишься, что ли? Ты видел, как он одет? У тебя есть раб? А у него вдруг появился. Не смеши меня. Он даже имен наших не знает. Придет завтра, потопчется и уйдет. Сколько таких было? Сейчас оформим этого на Жмыху, как будто он его поймал, да и все. А этого хоть накормим нормально. Ну придет этот селянин завтра. Что он скажет? Сдавал раба? Где расписка? Успокойся! – Он втолкнул меня в клетку. – Да и селянам разрешение специальное дается на приобретение рабов. А он нам его не показал.
– Ну а вдруг? – все еще сомневался собеседник Попона.
– Конечно, всяко бывает. Завтра в каменоломни поведут торб. У нас там один есть, за которым не пришли и никто не купил. Попросим Прока, пусть оформит этого как того. Утром уведут, а тот останется…
Дальше мне расслышать не удалось, так как загонщики вышли за калитку.
