В конце концов доза готова. Поскольку в таком состоянии скоординировать движения и сделать укол в плечо мне представляется делом более трудным, чем пятьдесят лет горбатиться в какой-нибудь конторе, я всаживаю иглу в бедро прямо сквозь джинсы.
Как только поршень доходит до конца, иголка отскакивает обратно в шприц. Так вот почему я не мог намешать дозу заранее – самовтягивающаяся игла! Охренеть, блин, какой модный дизайн шприца! Как говаривал Унабомбер [84], “технический прогресс в конце концов погубит нас, но каждый его отдельный пример будет просто очарователен”[85].
– Реджи! – кричу я, заряжая второй шприц. – Какого
Никто не отвечает.
Вокруг никого.
Но с озера Уайт доносятся голоса.
С трудом шагаю через лес к косе. На озере три каноэ, борт о борт, уплывают от меня в туман. Проводники резво гребут, остальные стоят. Без багажа трех лодок хватило на всю компанию.
Вместе с их стволами.
Реджи на берегу, он кричит: “Да уберите оружие, вашу мать!”
Я бегу по пляжу, пока не обгоняю лодки. Пробегая мимо Реджи, бросаю недобрый взгляд ему в глаза.
Спереди вся сцена выглядит еще хуже. Уже разнообразие пушек просто поражает. У мистера Фика, миссис Фик и Тена разные модели настоящих охотничьих винтовок, хотя у Тена – из нержавеющей стали. У телохранителей Тена пистолеты
У самой Пэйлин –
Реджи Трегер бежит за всей этой армадой по пляжу, догоняя меня, время от времени подпрыгивает и кричит: “Стойте!”
Вайолет нигде не видно. Фродо тоже. Им и брату Уэйна Тена я решил вколоть оставшиеся три дозы антипсихотика: Вайолет – потому что она Вайолет, Фродо – потому что она ребенок, а брату Тена – потому что он уже нахлебался дерьма в своей жизни. Сейчас он стоит на коленях в одной из лодок и смотрит вперед с унылым видом.
Вдруг один из охранников Тена вытягивает руку и кричит что-то,
Ибо: смотрите, вон же оно. Причем ЛСД уже начинает отпускать.
Уильям – Уайт-лейк-монстр.
Или же, как это выглядит с моей точки обзора сквозь туман, – три изгиба черной пластиковой гофротрубы диаметром около двадцати дюймов. Эти три горба легко колышутся на волнах и специально сделаны так, чтобы во время движения по воде их не было отчетливо видно, но можно было заметить пузырьки на поверхности.
– СТОЙТЕ! – кричит Реджи. – НЕ СТРЕ…
– Не-е-ет! – орет Тайсон Гроди.
Все, кто может, открывают огонь. Грохот громче, чем от сирены или того, что мы слышали.
Два задних горба поднимаются в воздух, разлетаются на куски и шлепаются в воду. На поверхности показываются две раскрытых ладони в перчатках – сдаюсь! – но в палец попадает пуля, и руки скрываются под водой.
Туристы и их разномастные наемные защитники продолжают палить – даже те, кто стоит не в первом ряду, у кого на линии огня находятся их же товарищи по оружию. Гроди кричит и машет руками перед стрелками в своем каноэ, что охренеть как смело, однако у него хватает и ума не высовываться настолько, чтобы действительно кого-то остановить.
Никто не прекращает огня, даже когда из-за мыса выруливает шлюпка с навесным мотором, в ней несколько человек во главе с Мигелем в позе Джорджа Вашингтона[86], и они направляют стволы на туристов. Вдруг Пэйлин швыряет меч так, что тот аж вращается в воздухе. Неслабые, однако, ручки у этой женщины.
– ТВОЮ МАТЬ, МИГЕЛЬ! – орет Реджи прямо у меня под ухом, но Мигель и компания уже дают залп.
Впоследствии мнения участников и свидетелей разошлись: то ли они целились над головами стрелков по имитатору чудовища, то ли непосредственно им в головы.
Наступает затишье. Слышится только лай собаки – скорее всего, это Лай плывет к лодке Мигеля. В переменной видимости сквозь туман она куда больше походит на озерное чудище, чем призванная на эту роль труба. Даже не знаю, отчего люди в каноэ
