– Штурман, корветтен-капитан Вернер Кеппе.
– Капитан-лейтенант Вальтер Зоммер, на мне котлы и турбины.
– Командир орудийной башни «Дора», обер-лейтенант Генрих Шмидт!
Четверо оставшихся офицеров переглянулись, потом посмотрели на «угонщиков», поняли, что русские шутить не станут, и примкнули к большинству.
– Главный инженер, корветтен-капитан Альфред Айхлер.
– Зенитчик, капитан-лейтенант Отто Фасбендер.
– Артиллерист, обер-лейтенант Бернхард Шмитц.
– Электроинженер, обер-лейтенант Хайнц Бернштайн.
Эйтингон кивнул и сказал:
– Снимаемся с якорей и выходим в море. Будете действовать под наблюдением моих людей, специалистов и охранников. Все мы говорим по-немецки.
– Я не смогу запустить машины один, – запротестовал Зоммер.
– Кто вам нужен прежде всего?
– Старшие машинисты Остермайер и Тенцер.
– Турищев!
– Есть, товарищ командир! Разрешите доложить: в отсеке, в котором находятся старшие машинисты, бунтуют матросы.
– Пустите очередь и предупредите, что отсек будет затоплен в случае безобразий.
– Есть!
Офицеры опять переглянулись…
Часы показали половину четвертого ночи, когда корабль ожил – мелкая дрожь прошла по корпусу – выходили на пробу машин, разводили пары. Бернштайн, кроме турбогенератора, запустил еще и дизели.
– Носовые 1-я и 3-я электросекции, – бодро доложил он, – кормовые 2-я и 4-я электросекции готовы к действию!
За всеми офицерами присматривали «угонщики», заодно осваивая немецкую технику. По большей части, немцы чувствовали себя скованно, иные злились, но сопротивления не оказывали.
Иное дело – список «Б». Эти орали за дверью каюты «Дойчланд, Дойчланд юбер аллес!», ругались, щедро пересыпая немецкую брань русским матом, и даже долбили в двери ногами.
Эйтингон послушал одного такого, трудновоспитуемого, громко посоветовал не пятками стучать, а головой и пошел себе дальше, сопровождаемый верными паладинами в лице Пупкова со товарищи.
Направили под конвоем якорную команду.
Ровно в четыре «Тирпиц», поднявший якоря, стронулся с места. Малым ходом, описывая широкую дугу, линкор направился к острову Москенесёй, чтобы обогнуть его и выйти в Норвежское море. В проливе, правда, закручивал воронки знаменитый Мальстрем, но не «Тирпицу» было бояться этой страшилки.
Лишь теперь эсминцы «проснулись». Вслед линкору понеслись радиограммы, замигали ратьеры, вопрошая азбукой Морзе, куда это подался «Тирпиц». Ивернев отвечал, напуская туману, а на флагштоке вдобавок подняли квадратный штандарт, знаменующий, что на борту находится сам генерал-адмирал Витцель.
Эсминцы «Теодор Ридель» и «Фридрих Экольдт» подняли якоря и двинулись следом. Погоня началась.
Из записок П. А. Судоплатова:
