убьют. К тому же требовалось не достичь столицы Ромейской империи, что само по себе задача та еще, а уничтожить по дороге Эйнара Пешехода и его команду. Посольство не должно было добраться до императора, а помешать этому могла лишь другая команда, не слабее.
А во-вторых… М-да. Не хотелось ему разлучаться с Эльвёр.
Вот так. И что делать? Как заставить Кривого передумать?
– Хродгейр, – сказал Плющ глухим от волнения голосом, – так мы позволим уйти Эйнару? Не отомстив за все те пакости, которые он нам сделал?
Кривой нахмурился, ничего не сказал, только на Йодура глянул.
– А знаешь, какая для Пешехода может быть самая сильная, самая больная для него месть? – Эваранди оглядел заинтересовавшихся викингов. – На том самом кнорре «Тангриснир», что вез девчонок-наложниц, в том числе Эльвёр… у него трюм полон сокровищ! Там и моржовые клыки, и меха соболей, и целый сундук с побрякушками, отобранными у монахов, – крестами золотыми с каменьями, драгоценными окладами икон, кубками из кованого золота, усыпанными жемчугами, да и просто монетами. И серебра полно! Они все это везут в дар императору ромеев, послами себя вообразили. А я вот смысла не вижу отдавать все эти богатства какому-то императору! И оставлять их у Эйнара тоже смысла нет!
– Ты предлагаешь их отобрать? – сощурил глаз Хродгейр.
– Да! Золото – это золото, а бивни или меха можно продать прямо в Миклагарде, там за них дадут настоящую цену. Да и на «Рататоске» полно товару – тот же воск ромеи раскупят мигом, они из них свечки лепят.
Ульф Меченый с надеждой глянул на Кривого.
– Обидно как-то… – промямлил он. – Столько верст отмахали, осталось Непр пройти да море…
– Непр! – фыркнул Йодур. – Непр по степи пойдет, а степь…
Беловолосый не стал продолжать, чтобы не подумали, будто его кочевники страшат.
Хродгейр пожал плечами:
– Да я разве против? Просто у Эйнара три скейда осталось, у него бойцов все еще больше, чем у нас. И это не славины какие- нибудь…
– Дядя! – прозвенел вдруг голосок Эльвёр. – У Пешехода был такой боец – Рёгнвальд Разрушитель. Он сам признался, что зарубил моего отца. И тогда я убила Рёгнвальда! Споила его и зарезала вот этим! – Девушка показала метательный ножик, обмотанный тесьмой.
Беловолосый хмыкнул и покачал головой:
– Ей-ей, мужики, не знаю, как вам, а мне стыдно. Коли уж девчонка режет Эйнаровых вояк, то мы и подавно справимся! Как мыслишь, Бьёрн?
– Если мы продолжим поход, – спокойно проговорил Коротыш, – это будет угодно Одину. Пусть даже и погибнем мы, что ж, это будет славная гибель! А если боги даруют нам победу, мы вернемся домой богачами.
Хродгейр выслушал всех и потер бровь над потерянным глазом.
– Тролль с вами… – проворчал он. Расправил плечи и оскалился: – На Миклагард!
Все радостно заорали.
– Только Эльвёр останется здесь, – твердо заявил Кривой.
– В Киеве? – нахмурился Костя.
– В Вусегарде, с варягами. Халег за нею присмотрит. И не спорь! Проходить пороги и для здорового мужика – тягота великая, а для девчонки и подавно. А ежели мы сцепимся с Эйнаром? Куда Эльвёр прятать?
Эваранди склонил голову:
– Ты прав, Кривой. Какие могут быть споры? Эльвёр останется здесь…
Глава 30. Константин Плющ. Летучий голландец
Когда служки Семаргла вели его в Киев, Костя миновал этот высокий холм над Днепром, где нынче копошились землекопы.
