– Заливай, заливай!
– Ведра где?
– Лови!
Экипаж попытался затушить пожар, черпая воду, причем все внимание было оказано кнорру. Скейд – боевой корабль, а вот дорогой груз наверняка на торговом.
Огонь кое-как сбили и груз спасли – обгорелые сундучки сохранили в целости золотые и серебряные монеты, слитки и прутки, кубки и церковную утварь. Моржовые клыки лежали ниже и ничуть не пострадали – нагрелись только.
Команда «Рататоска» дружно взревела – не зря они почти весь Непр шли по пятам за Эйнаром, не зря терпели боль! Золото уврачует лучше любого лекарства.
– Это всего лишь часть, – быстро сказал Эваранди, боясь, что северяне удовольствуются перепавшей им добычей и откажутся от преследования Эйнара, – на «Тангриснире» куда больше сокровищ.
– Никуда они от нас не денутся, – уверенно сказал Хродгейр. – Некуда им деваться! Мы тут кое-кого поспрошали, – херсир небрежно повел рукой в сторону убиенных, – «Морской ястреб» основательно приложило на порогах. Швы потекли, скейд нужно чинить, иначе им плохо придется. В шторм так и вовсе – воды будет затекать больше, чем они успеют вычерпывать. Свенельд! Ты спускался по Непру, скажи – где Эйнар сможет задержаться?
– На берегу – нигде, – ответил Счастливый. – Только на острове, а таких два. Ближний – это остров Борисфен, который славины переиначили в Березань, а ромеи посвятили Святому Элевферию. Борисфен лежит в устье Непра, но вряд ли Эйнар решится там останавливаться, хотя проверить нужно обязательно. Скорей всего, он направится к острову Левке – тот лежит на море.
– Туда и нам путь держать! – кивнул Хродгейр и построжел. – А теперь позаботимся о павших.
Глава 35. Константин Плющ
Закат был великолепен – багровые, желтые, оранжевые полотнища на полнеба. И на этом фоне впечатляюще выделялся храм бога солнца – шестиугольное строение с остроконечной крышей, уложенной плитками шифера.
За раздернутыми занавесями виднелось само святилище – несколько костров, разожженных по кругу, бросали отсветы на статую Хорса, истукана, прижимавшего к пузу солнечный диск из золота.
К капищу вели грубоватые каменные ступени, на них недвижимо стояли жрецы – трое стариканов в белых одеждах, с непременными посохами в руках.
Хродгейр храбро вышел к ним и поклонился, испрашивая позволения совершить траурный обряд, дополнив слова подношением.
Старцы милостиво кивнули и даже выделили пузырек с ароматным маслом, пообещав, что их слуги принесут к месту сожжения факелы, запаленные от негаснущего огня храмовых костров.
Место для кремации находилось чуток севернее, на скалистой оконечности Хортицы. Там имелась гладкая круглая площадка, уже не раз опаленная погребальным огнем.
– Дров нынче много, – усмехнулся Йодур. – Займемся!
Корпус полусожженного кнорра порубили быстро, вдесятером. Добавили плавника и хвороста из лесу, и получилась уже не куча даже, а настоящая гора дров.
На самый верх уложили Свейна, Торбранда и Вагна. Их тела, уже тронутые тлением, обрядили в белые одежды, обмазав лица благовонным маслом.
Жрецы не подвели – в потемках показались трое служек, несущих факелы. Их приняли Хродгейр, Свенельд и Хадд.
Священному огню пришлось по вкусу нагромождение дров, он перекинулся, затрещал хворостом, разгораясь, жадно охватывая шершавые стволы плавника, источенные камнями и песком.
Костер запылал ярко и могуче, поднимаясь в небо слепящими клубами, закручиваясь пламенными вихрями. Треск уже не был слышен, теряясь в громовом гуле огня.
