Пассажирка

Айронвуду и пообещали служить верой и правдой. Но была группа, преследовавшая его многие годы, пытаясь уничтожить его деловые активы и отомстить за погибших близких… Терны. Как называет их Айронвуд. Они постоянно пытаются создавать зацепки во временной шкале, которые восстановят их будущее. С этой рисковой группой связалась твоя мама.

– Старик преподнес все так, словно она умышленно проникла в семью и манипулировала ими… – Этта замолчала, глядя на него. – Возможно ли, что они тоже пытались найти астролябию и знали, что он хочет ее и взял ее след?

– Логичное предположение. – Николас потер подбородок. – Возможно, они тоже знают, где она спрятана? Только… похоже, она из тех вещиц, которыми бы они хотели воспользоваться.

Мысли осели между ними троими, тяжелые, словно грозовая туча. Этта приготовилась к грому, молнии и смертоносным стрелам.

– Было очень приятно познакомиться с вами, но… – Элис вдруг встала, собирая стаканы. – Сожалею, но мне правда пора идти.

Этта внимательно поглядела на девушку, поняв, что она от чего-то уворачивается.

– Что вы знаете об астролябии?

– Ничего, – ответила Элис, держась к ним спиной. – Мне очень жаль. Но я ничего о ней не знаю.

«Нет, нет, пожалуйста, нет. – Этту охватила практически отчаянная паника. – Вы не можете уйти!»

– Я просто пытаюсь вернуться к Рози, – попыталась она. – Думаю, это единственный способ. Если найду астролябию, то найду и ее. Пожалуйста… все, что вы знаете, самые крохи, может нам помочь.

– Может, ты и ее дочь, но это похоже на… на предательство, – слабо пробормотала Элис. – Она не хотела, чтобы кто-либо ее нашел, особенно Айронвуды.

– Почему? – спросила Этта. Николас скрещивал и распрямлял ноги, словно никак не мог удобно устроиться. – Хотя бы это мне объясните.

– Она думала… да простит меня Бог, она думала, что они станут использовать астролябию в своих целях. Бесповоротно разрушат мир ради собственной наживы, – сказала Элис. – Это семейная реликвия. Она принадлежит нам, чего бы это ни стоило. Мы многие годы решали, что с ней делать – оставить там, где ее спрятал отец профессора, или перепрятать. Она должна была оставаться потерянной, но потом к ней начал подбираться Айронвуд. Роуз не доставала астролябию из первоначального укрытия, пока он почти не обнаружил его. Им бы с профессором просто ее уничтожить, но они не смогли заставить себя сделать это. История для них слишком важна. – Элис поставила небольшую фарфоровую фигурку тигра, которую поглаживала, обратно на каминную полку, продолжая: – Айронвуд думал, что она настолько глупа, что он сможет обмануть и использовать ее; а теперь, полагаю, пытается провернуть это с тобой.

Этта покачала головой:

– Я не дам ему астролябию. Я просто пытаюсь вернуться домой, обратно к ней… и к вам.

Девушка медленно повернулась:

– Ко мне?

– Да, – кивнула Этта, вставая и пересекая комнату. – Она отправилась в будущее, а вы помогаете там ей и мне. Вы живете в Нью-Йорке. В вашем будущем появится весьма привлекательный польский скрипач…

Элис подняла руку, останавливая ее:

– Не рассказывай мне больше. Серьезно. Я вижу по твоему лицу, что ты хочешь мне что-то рассказать, но ты не можешь – я, может, и не способна изменять шкалу времени, но ты можешь – просто рассказав мне. А я начинаю понимать, что эта история вполне удачна.

Этта снова оглядела комнату, пытаясь найти какие-нибудь доказательства, что она знает Элис… будущую Элис. Ее взгляд упал на картину.

– Я знаю, что вы купили эту картину, идя по берегу Сены. Вы купили ее, потому что кто-то написал на обороте красивое стихотворение на французском. И я знаю, что ваш отец ненавидит ее, и вы прикрутили ее болтами к стене, чтобы он ее не снял.

Элис потянулась, прижимая пальцы к нижней части рамы. Картина не сдвинулась с места. Она повернулась к ним, качая головой:

– Я хочу помочь вам, но… она так долго меня защищала, что я чувствую – настала моя очередь сделать то же самое для нее.

В этом была вся Элис. Женщина охраняла их многие годы, словно львица, защищающая своих детенышей. Этте еще сильнее