Работа актера над собой(Часть II)

– Действительно, я подумал о ней,- признался я.

– В чем же вы нашли сходство? – допрашивал меня дальше Аркадий Николаевич.

– Очевидно, в недоразумении, во взаимном непонимании,- анализировал я свои ощущения.

– Какая сцена, по-вашему, больше отражает встречу с подлинным англичанином: та ли, которая произошла между нами сейчас, или этюд с Вьюнцовым – Бирмингамом на последнем уроке? – продолжал допытываться Аркадий Николаевич.

Я нашел, что в сегодняшней сцене с ее недоразумением и приспособлениями было больше сходных элементов с оригиналом, то есть с той б_ы_л_ь_ю, которую мы пережили несколько дней назад, при знакомстве с чудаком англичанином.

– Значит,- подхватил Торцов,- дело не в точной копии, не в фотографировании оригинала, а в чем-то другом. В чем же? В передаче самой внутренней изюминки повторяемого, а не только внешних сходных обстоятельств. Вот ее-то, эту изюминку, вам и следовало создать в первую очередь при повторении этюда встречи Бирмингама. Совершенно так же, как вы сегодня, сейчас относились ко мне, вам бы следовало приспособляться к Бирмингему – Вьюнцову в этюде встречи, на последнем уроке. Я заставил вас сегодня, помимо вашей воли, применяться ко мне, прицеливаться и испытать те знакомые вам чувствования, которые вы не смогли вызвать в себе по отношению к Бирмингаму, на последнем уроке. А между тем я не ломался, как Вьюнцов, не корчил из себя иностранца. Да и не в этом суть, а в самом недоразумении, которое мне удалось создать сегодня.

Подобно тому как в катастрофе на Воздвиженке весь смысл был в т_р_а_г_и_ч_е_с_к_о_й н_е_о_ж_и_д_а_н_н_о_с_т_и, н_е_о_т_в_р_а_т_и_м_о_с_т_и с_м_е_р_т_и,- сущность сцены встречи англичанина в комическом недоразумении. Его-то в первую очередь и надо было передать'.

³ Тит Титыч Брусков – персонаж из комедий А. Н. Островского 'В чужом пиру похмелье' и 'Тяжелые дни'.

⁴ Против этого текста на полях рукописи Станиславским написано: 'Большая разница искать в себе и выбирать из себя аналогичные с ролью чувствования [или] оставлять себя таким, как есть, и изменять роль, подделывая ее под себя'.

⁵ Далее в рукописи следует текст, помещенный в конце главы, начиная со слов: 'Сегодня Аркадий Николаевич продолжал критику 'маскарада'. Перемена местами двух заключительных подразделов главы 'Характерность' вызвана соответствующими указаниями Станиславского, сделанными им на полях рукописи (No 485). После слов 'Нехарактерных ролей не существует' имеется приписка Станиславского: 'Этим окончить главу'. Перед словами 'Торцов вошел сегодня в 'малолетковскую квартиру' вместе с Вьюнцовым' сделаны следующие записи: 'Кончить главу Критиканом', 'Связать с маскарадом'.

⁶ В заключительном пункте плана главы 'Характерность' (No 485) говорится: 'Д_о_б_а_в_и_т_ь: говорили о ролях, которые сами создавали, а как быть, когда не вы сами их создаете, а они вам заказаны автором?

Пока могу сказать об этом лишь в самых общих чертах.

Подробнее узнаете при изучении работы над ролью'.

Кроме того, в архиве Станиславского сохранился рукописный листок (No 467), который, повидимому, должен был послужить материалом при дальнейшей доработке главы. Приводим эту запись полностью.

'Одни актеры, как известно, создают себе в воображении предлагаемые обстоятельства и доводят их до мельчайших подробностей. Они видят мысленно все то, что происходит в их воображаемой жизни.

Но есть и другие творческие типы актеров, которые видят не то, что вне их, не обстановку и предлагаемые обстоятельства, а тот образ, который они изображают, в соответствующей обстановке и предлагаемых обстоятельствах. Они видят его вне себя, смотрят на него и внешне копируют то, что делает воображаемый образ.

Но бывают актеры, для которых созданный ими воображаемый образ становится их aller ego, их двойником, их вторым 'я'. Он неустанно живет с ними, они [с ним] не расстаются. Актер постоянно смотрит на него, но не для того, чтобы внешне копировать, а потому, что находится под его гипнозом, властью и действует так или иначе потому, что живет одной жизнью с образом, созданным вне себя. Некоторые артисты относятся мистически к такому творческому состоянию и готовы видеть в создаваемом якобы вне себя образе подобие своего эфирного или астрального тела.

Если копирование внешнего, вне себя созданного образа является простой имитацией, передразниванием, представлением, то общая, взаимно и тесно связанная жизнь актера с образом представляет собой особый вид процесса переживания, свойственный некоторым творческим артистическим индивидуальностям…' (Текст обрывается.)

VIII. ВЫДЕРЖКА И ЗАКОНЧЕННОСТЬ

В этом разделе печатаются последовательно:

а) Машинописный текст, озаглавленный 'Выдержка и законченность', с исправлениями, внесенными Станиславским. Текст объединен в одной тетради с другими материалами. Тетрадь озаглавлена 'Остальные элементы' (No 489).

б) Заключительная часть главы (начиная со слов 'Теперь я вас спрошу'), написанная чернилами на отдельных листах, соединенных в виде блокнота (No 463, со стр. 6). Весь текст, написанный в блокноте, представляет собой дополнительный материал или варианты текста основной рукописи 'Выдержка и законченность'.

В литературном архиве Станиславского хранится и первоначальная рукопись главы (No 488/1), на которой имеются пометки Станиславского, помогающие установить последовательность текста рукописи, что и учтено при подготовке текста к печати.

Заголовок 'Остальные элементы' и цифра XII на заглавном листе тетради свидетельствуют о том, что он первоначально рассматривал 'Остальные элементы' как двенадцатую главу первой части 'Работы актера над собой'; это подтверждается и планом 1935 года (No 274). Но в процессе работы над книгой Станиславский отказался от своего намерения, использовав лишь малую часть рукописи 'Остальные элементы' в XI главе первой части 'Работы актера над собой'. Причину подобного решения Станиславский объясняет так: 'Могу ли я теперь говорить о выдержке, когда у нас нет еще ни пьесы, ни роли, которые потребовали бы такой выдержки при сценической передаче? Могу ли я говорить сейчас о законченности, когда нам нечего заканчивать?

Со временем, когда само дело подведет нас ко всем недосказанным вопросам, мы сначала практически испытаем и почувствуем, а потом и теоретически познаем каждый из пропущенных пока элементов' (т. 2, стр. 455-456).

Место главы 'Выдержка и законченность' во второй части 'Работы актера над собой' определено самим Станиславским в плане 1935 года. 'Выдержка и законченность' фигурирует в этом плане как самостоятельная глава и стоит на последнем месте среди элементов самочувствия актера.

¹ Здесь на полях рукописи пометка Станиславского: 'Искусство представления'. Повидимому, он выражает опасение, что читатель может сделать ошибочный вывод, будто бы подлинность переживания не должна иметь места в искусстве актера. Но если искусство представления в лице своих крупнейших теоретиков Дидро и Коклена-старшего отрицает процесс переживания в момент сценической игры, то Станиславский, как и Т. Саль-вини, говорил лишь о контроле над своими эмоциями в момент творчества, утверждая при этом необходимость переживания. Актер, придя на сцену, должен, по мнению Станиславского, рассказать зрителям о пережитом 'своим собственным чувством'. Значит, речь здесь идет не об отрицании подлинного, искреннего переживания актера на сцене, а лишь о художественном отборе типических черт в отсеве случайных, натуралистических подробностей. Такое требование является непременным условием создания полноценного реалистического образа.

² После этого текста в рукописи страница осталась недописанной. Сбоку, на полях рукописи, имеется надпись Станиславского: 'О безжестии'. Повидимому, дальше должен был следовать текст о безжестии, написанный Станиславским на пяти листах, подшитых в начале тетради 'Остальные элементы'.

На этом основании дополнительный текст, начиная со слов: 'Представьте себе белый лист бумаги…' до слов: 'Если слишком часто повторять одни и те же характерные жесты, то они скоро потеряют силу и надоедят' – включен в состав главы и печатается ниже.

³ В подлиннике здесь пропущены слова Брюллова, воспроизведенные в квадратных скобках на основании записи в блокноте (No 463). Этот рассказ о Брюллове встречается в мемуарной и