чтобы оглушить одного из них, потребовалось бы гораздо больше силы. Но я-то сильной никогда не была…
– Он мертв? – голос внезапно охрип.
– Нет, конечно. Но на твоем месте я бы теперь спал с открытыми глазами: Соррел этого не простит. Ты нажила себе еще одного врага.
Замечательно.
– Кто он вообще такой?
– Мой брат.
Еще лучше.
– Брат – в смысле как вы все называете главу круга отцом?
– В смысле, что он и есть наш отец. Знакомься, Соррел. Росс… Как он там себя в этом десятилетии называет. Сын Абигора и… Слушай, – он легонько пнул тело, – как твою мать зовут? Все время забываю.
– Я думала, у тебя сестра, – растерянно сообщила я Дизу.
– И сестра тоже. Родная. – Диз медленно обошел рыжего по кругу и наклонился за шпагой. Лезвие хрустнуло и переломилось пополам в серых пальцах. – А еще с полдюжины единокровных братьев и сестер. И готов поспорить, что единоутробных не меньше, но с ними я не знаком.
Тело еле слышно застонало. Село, с третьей попытки, но все же. Диз отбросил в сторону сломанное оружие и протянул ему уже человеческую ладонь, предлагая опереться. А я почувствовала облегчение: все-таки убийство родственников никогда не сказывается положительно на отношениях.
Внешне брат Диза унаследовал мало от Абигора. Среднего роста, жилистый и… красный. Под въевшимся в кожу загаром пробивался медный подтон, веснушки смотрелись на лице брызгами крови. Про волосы и говорить нечего – чистый пожар.
– Чем она меня? – спросил он, поднимаясь. Помотал головой, словно большой лохматый пес.
– Глушилкой.
Даже глаза его были красными, цвета спелой вишни, обнаружила я, когда он с неожиданно острым интересом посмотрел на меня. Насторожившись, я переместилась поближе к Дизу.
– О, прекрасная мадемуазель… – начал рыжий; Диз закатил глаза.
– Не обращай на него внимания, – посоветовал он мне. – В последний раз он выбирался на Землю еще во времена Гейне.
– С первого взгляда вы буквально лишили меня земли под ногами. Не соблаговолите ли вы…
Я даже не поняла, в какой момент у меня в руках оказалась оторванная конечность – слишком быстрыми были движения, человеческому взгляду не уследить. Только увидев капли крови на светлом мраморе, вздрогнула и разжала пальцы. Рука упала на пол и рассыпалась прахом.
– Сердце не надо, – торопливо отказалась я, пока пальцы оставшейся руки не успели до конца погрузиться в грудную клетку.
– Это согласие?
Ответить я не успела: одна из стен раскрылась, пропуская темнокожую женщину в белом брючном костюме. Обозрев открывавшуюся взгляду экспозицию (мрачный Диз, пребывающая в замешательстве я, рыжий с зараставшей на глазах культей достал из-за уха сигарету и невозмутимо курил), она нахмурилась.
– Амавет…
– Это не я, – откликнулся он. – Я помню. До ужина гостей не калечить, на ужине все должны выглядеть прилично.
Какое, однако, гостеприимство. Женщина кивнула.
– Одом, тебя хочет видеть отец.
Отсалютовав нам сигаретой, рыжий проследовал за ней. Рука у него отросла уже до запястья.
– Ненормальный… – прошептала я, когда они скрылись в стене.
– Нормальный. Просто норма здесь другая.
– Он себе правда руку оторвал?
– Заживет быстро. Зато на тебе теперь его кровь.
Вот оно что… Мне резко поплохело – хотя, казалось бы, после подобной расчлененки куда хуже? Я опустила взгляд на измазанные красным ладони. Кровь не зря использовалась во многих ритуалах. Не только как источник магии, но и как привязка. Умелому магу одной капли могло хватить, чтобы подчинить себе человека. А здесь ее было гораздо больше…
Срочно захотелось в душ, смыть ее, оттереть жесткой мочалкой, пока даже воспоминаний не останется и не будет больно.
