– Дай сюда руки.
Диз взялся за мои запястья и прикрыл глаза. Чужая кровь жгла кожу, и не только в метафорическом смысле.
– Отслеживающий маячок, сканер, ментал… – Алые капли потянулись к нему, впитываясь в его ладони. – Я снял, что смог, но будь осторожна. В том, что касается магии крови, Соррел хорош.
Не сомневаюсь. Диз открыл глаза и ухмыльнулся:
– Знаешь, а я был не прав, когда сказал, что здесь на тебе никто жениться не собирается. Но на твоем месте я бы не стал принимать предложение.
– Почему это? – невольно заинтересовалась я.
Не то чтобы я планировала. Вопреки заверениям Диза, Соррел все равно казался психом. Но это был первый раз, когда Диз решил дать мне совет по поводу личной жизни.
– Потому что у него уже было семь жен, все из гени. Если хочешь, я тебе их покажу.
– Они живут в башне? При том, что бывшие?
Я удивилась. На их месте я и на минуту без необходимости тут не осталась бы.
– Зачем? Хранятся у него в комнате, в баночках и шкатулочках. Сердце от одной, селезенка от другой…
Я ошибалась – хуже всегда было куда.
– Проводи меня в комнату, – тихо попросила я.
Теплая вода могла смыть кровь, но не избавить меня от представлявшихся банок с анатомическими препаратами. На секунду прикрыв глаза и увидев их же, но уже в склянках с формалином, я вздрогнула и поняла, что из-под душа пора вылезать. Взяв со стоявшей у бассейна козетки льняное полотенце, кое-как обтерлась и открыла дверь, но… В комнате кто-то был. Густая чернильная темнота заполнила ближайший к окну угол. Я подобралась и приготовилась ударить, когда из-за балдахина показался Данте.
«Что ты здесь делаешь?» – хотелось спросить, но стало страшно. Я замерла, схватившись за висевшие на шее амулеты. Капли с влажных волос стекали, холодя голую спину. Одна за другой, медленно, отсчитывая секунды, пока я не могла оторвать взгляд от черной, сливавшейся со зрачком радужки.
Спустя полгода я все еще его боялась.
И ненавидела за это.
– Обед, – первым нарушил он молчание.
Стоявший за его спиной кофейный столик был сервирован на одну персону. Опять что-то овощное. Я собралась было поинтересоваться, не сменился ли мой статус с гостьи на пленницу и с чего вдруг обед приносят в комнату, но заметила посторонний предмет на кровати. В ноги кто-то положил тубус из сероватой кожи.
– Что это?
– Не знаю.
Врет или нет? Я медленно подошла. От тубуса разило магией, древней, вызывающей почтение. Но не опасностью. У той был характерный запах, резкий и едкий – и острый, как осколки хрусталя. Поколебавшись, я обмотала руку покрывалом и сняла крышку; листки папируса выпали на расшитую ткань, пришлось собирать. А выцветшими от старости чернилами на них была изображена…
Я выронила листок с печатью призыва из рук.
Три корня: гени, даймон и психопомп…
Некоторые вещи, как ни хочешь их забыть, из памяти не стираются.
Такие, как парализующий волю страх.
Такие, как горящий золотом узор, цена которого – всего-навсего твоя жизнь.
Данте все еще стоял рядом, жадно наблюдая за мной. Я понятия не имела, как он попал в башню: он принадлежал другому кругу, кругу Данталиона, а вырос и вовсе при круге Гаапа. Почему называл Абигора отцом. Но начинала догадываться.
Не знаю, что он прочитал на моем лице, но, когда я повернулась к нему, склонил голову. Еле заметно, чтобы показать, что разница между нами не так велика. Достаточно, чтобы подтвердить мое положение.
– Отведи меня к Дизу, – приказала я. – Сейчас же.
Если бы не знала, куда меня вели, все равно догадалась бы, чье здесь королевство. Ни дать ни взять офис стартапа, расположившийся в бывшей промзоне: шероховатые стены, с которых сбили стеклянные украшения; простая мебель, призванная выполнять свои основные функции, а не радовать глаз; пол, покрытый не мрамором и не старинными коврами, – то же
