Ошарашенная собственным поступком, я замерла.
Вдруг в лице Ратмира появилась знакомая жесткость. Он резко схватил меня за руки и с силой привлек к себе. Меня трясло.
– Тихо, Веда.
– Не смей называть меня по имени! – промычала я, едва сдерживая слезы. – Я начинаю думать, что тебе не наплевать на меня!
– Тихо.
Подчиняясь глупому порыву, я шмыгнула носом и покрепче прижалась к Ратмиру.
– Ты помнишь, что обещал меня защищать? – Из-за горького комка в горле голос надломился и стал тонким.
– Конечно.
– Не смей забывать об этом, потому что я тебе верю.
За нами огорошенно следили притихшие мальчишки.
Некоторое время мы стояли, тесно прижавшись друг к другу. Аггел позволил мне успокоиться в своих горячих объятиях. Незаметно я скользнула пальцами под футболку Ратмира и прикоснулась к рубцу от магической печати.
Неожиданно Ветров вздрогнул, выругался на языке аггелов и, схватив меня за плечи, отодвинул на расстояние вытянутых рук. Я ошеломленно уставилась на него. Глаза мужчины, мгновенно ставшие желтыми, выглядели пугающе.
– Что… что такое? – пролепетала я.
В гробовом молчании он направился к дому. Входная дверь громыхнула с такой яростью, что зажегся уличный светильник.
– Птаха, что случилось? – подскочили ко мне ребята.
– Я случайно дотронулась до его печати, – пояснила растерянно.
– Вот как? – Парни переглянулись. Стало ясно, что причина странного поведения Ратмира им понятна.
– Ему было больно? – попыталась выяснить я. – Или что?
– Или что, – стараясь подавить странную ухмылку, отозвался Стриж. – Поверь мне на слово, ему не было больно.
К вечеру, когда окрестности окутала приятная полумгла, стало совсем муторно. Магическая призма видения окончательно разрядилась, и мне осталось довольствоваться одолженной у Любавы сказкой для отроков о любви между юным эльфом и обычной человеческой девушкой. Чтиво было довольно скверным, но хозяйская библиотека не могла похвастаться богатым выбором книг на межрасовом языке.
Сидя на кухне, я услышала звук приехавшего автокара. Следом раздался грозный лай дога, встречавшего нежданных гостей. Немедленно распахнулась дверь в гостиную, где после обеда закрылись братья, и Ратмир быстро вышел на крыльцо.
Заинтригованная, я спряталась за коленкоровой занавеской и осторожно выглянула в окно. Посреди двора стоял тяжелый вездеходный автокар. Ветров уже открывал дверь, чтобы помочь водителю выбраться из салона. Поздней гостьей оказалась Свечка, одетая с иголочки, в ярко-красных туфлях с умопомрачительным каблуком. Складывалось впечатление, что на дальнюю ферму она заявилась ради свидания, а не ради работы.
Вдруг на кухне погас свет. Испуганно оглянувшись, я обнаружила Любу.
– Так тебя не заметят со двора, – пояснила девчонка, присоединившись ко мне.
– Ратмир поймет, что я за ним подсматриваю.
– Думаешь, он станет предъявлять претензии? – хмыкнула девочка, с упоением изучая визитершу. Парочка что-то эмоционально обсуждала, не торопясь войти в дом. Вдруг Свечка положила руку на плечо Ратмира, вероятно, пытаясь его успокоить. Со стороны жест выглядел крайне интимно, словно их действительно связывало нечто большее, чем просто рабочие отношения. В моей душе вспыхнула ревность.
– Они не любовники, – вдруг с высокомерной интонацией произнесла моя сообщница.
Я поперхнулась и, прочистив горло, проворчала:
– Если твоя мама узнает о нашем разговоре, она выставит меня из дома.
– А мы ей не скажем, – подмигнула Люба. Ее глаза светились в темноте. – Эта женщина не во вкусе Ратмира.
– А кто же в его вкусе? – не удержалась я от вопроса.
– Ты.
– Почему ты так решила? – Мнение девочки мне откровенно польстило.
– Ты не первая девушка, за которой он присматривает, но первая, которую он спрятал здесь. В доме, где вырос.
– Что? – От удивления у меня изогнулись брови.
– Наша мама приютила братьев, когда погибли их родители.
