– Не боязно одной в лесу-то? – заботливо осведомляется Ледень.
– Мне-то? Я же здесь каждый кустик знаю. Чего мне бояться-то?
– А вдруг волки?
– С волками я дружу, – широко улыбается девушка, и заговорщицким шепотом сообщает: – Когда волчицу заезжий охотник убил, в логове шесть маленьких волчат осталось. Я им каждый день ведерко молока приносила. Нынче они вот такенные волчищи выросли! – Управа показала ладонью на уровне своей груди. – Сами нашу скотину не трогают и другое зверье отвадили. Ой, ну я побежала уже!
– То-то я чую, будто рядом волки, но опасности от них нет. И дело не в том, что меня боятся, а будто даже как уважение к кому-то выказывают. Мнил, к тебе, – обращается ко мне оборотень, когда девушка скрывается за деревьями, – а оно вона чего…
– Ты лучше скажи, как разбудить местного озерника, – задумчиво смотрю на озерную гладь.
Ледень не успевает ответить, как в зарослях камыша неподалеку слышатся всплески, будто кто-то движется по воде. Неужто сам озерник на шум пожаловал? Вот через крайние редкие камыши уже видна фигура бредущего по пояс в воде человека. Что-то в его фигуре меня настораживает. Ё-моё, да это женщина… Обнаженная зеленокожая красавица вроде тех, что сопровождали Водяна. Такая же полупрозрачная. Вот только спадающие на плечи и высокую грудь длинные волосы не светлые, как у Водяновых прислужниц, а черные, но все с тем же зеленоватым оттенком. Взгляд ее красивых, широко открытых глаз прикован к оборотню. Тот тоже застыл, будто увидел невероятное чудо. Даже побледнел. Как бы инфаркт у бородача не случился.
– Услада, – еле слышным хриплым шепотом, словно сквозь сдавивший горло спазм, произносит Ледень.
Зеленокожая красавица подходит ближе и останавливается, оставаясь по пояс в воде.
– Приветствую тебя, князь Кощей, – наконец-то обращает на меня внимание озерная нимфа и слегка кланяется. – Позволишь ли ты мне говорить с Леем?
Одновременно два вопроса рвутся наружу. Во-первых, каким образом все эти, назовем их просто нелюди, распознают во мне Кощея? Ладно бы просто опознали первочеловека. Так ведь нет, видят именно Кощея. Ну и во-вторых, кто такой Лей?
Впрочем, судя по скрестившимся взглядам зеленокожей и моего спутника, я, кажется, знаю ответ на второй вопрос. Вот только этот ответ порождает новые вопросы. Надеюсь, на некоторые из них я сейчас получу ответ. Поэтому, не ответив на ее просьбу, спрашиваю сам:
– Кто ты?
Девушка вновь переводит взгляд на меня. На этот раз в нем сквозит явное удивление. Она вопросительно смотрит на оборотня, но тот по-прежнему изображает неподвижный столб с черной бородой и глазами.
– Если ты, князь Кощей, о том, кем я была при жизни, то я тень ведуньи Услады, некогда родившей дочь от сопровождающего тебя Лея.
– Дочь?! – восклицает вмиг вышедший из оцепенения Ледень и почему-то оглядывается на тропинку, по которой мы сюда пришли.
– Ты не узнал свое дитя? – округляет глаза Услада. – Зачем же пришел?
– Он пришел со мной. Мне нужно поговорить с озерником, – говорю я. – Значит, Управа ваша дочь? – высказываю свою догадку.
– Я видел в ней тебя, Усладушка, но думал, что это наваждение, – подается вперед оборотень. – Что же случилось, люба моя? Кто тому виной?
– Я дала ей имя Лея, – печально смотрит на оборотня озерная нимфа, – в честь отца. В ту ночь я хотела поведать тебе, что у нас будет ребенок. Но не успела.
– А я все эти годы думал о том, что ты хотела сказать, перед тем как наш плот затянуло в водопад. – Ледень зашел в воду уже почти по колено.
– Остановись, Лей! – вытянула руки с открытыми ладонями вперед женщина. – Если прикоснешься ко мне, не сможешь вернуться назад. И не в моей силе будет тебя отпустить. Не поможет и князь Кощей.
Это точно, соглашаюсь молча. Я и себе-то пока помочь ничем не могу.
– Я и не хочу уходить от тебя, – страстно произносит оборотень, однако останавливается.
– Глупый человек, – Услада печально улыбается, – я же мавка. Ты не сможешь остаться со мной. Ты погибнешь. Кто тогда присмотрит за нашей дочерью?
– Я заберу ее, – после секундного раздумья горячо заявляет Ледень. – Не для того мы бежали из урюкистанского рабства,
