— Царевна. — Я отвесил галантный полупоклон.
— Царевич. — Валисса ответила равноценным суперкивком.
В этот раз встреча произошла в гораздо более теплой и дружественной обстановке. Меня (Латмур с Блистательными остался у дверей) сопроводили в некое подобие личного будуара, в том виде, как его понимают местные аристократки. Как бы сей парадиз описать-то, чтобы не вдаваться в ненужные подробности?
Ну, представьте себе, что дизайнером интерьеров для покоев принцессы Жасмин из мультика про Аладдина назначили главного архитектора вавилонских ворот Иштар. Красиво, пафосно, торжественно, но как в такой обстановке постоянно существовать, совершенно непонятно.
— Мальчики уже практически готовы к переезду. — Невестка жестом предложила мне присаживаться на нечто настолько заваленное мягкими подушками, что об истинной форме этого предмета меблировки оставалось лишь догадываться. — Я ведь сказала об этом князю Тимариани.
— На самом деле он просто желал убедиться, что с вами и сыновьями все в порядке. — Я аккуратно примостил свой геморрой среди подушек.
Валисса опустилась рядом.
— Что ему до этого за дело? — Губы ее скривились в горькой усмешке.
Хм. Она что, действительно не знает о его к ней трепетном отношении или так умело девицу из себя строит?
Хотя точно ли известно про Зуликову влюбленность? Духовным наставникам врут немногим реже, чем всем прочим людям. Весьма немногим.
Надо будет на эту тему на досуге покумекать, прикинуть, какую выгоду князь Тимариани из такой дезы извлечь смог бы.
— Полагаю, он желал проконтролировать исполнение достигнутых договоренностей, да и просто выяснить, не начал ли я глупости делать. К тому же вы несправедливы к окружающим — жизнь и благополучие царевичей для многих из них весьма важна.
Про то же самое в отношении Шехамской Гадюки дипломатично умолчу. Поди, и без меня догадывается, что почем.
— Он был верным сторонником Кагена. — Вот и пойми, обругала или же похвалила.
— Верно. И искренне переживает о его семье. — Особенно о брате, ага, всю жизнь ночами не спал, думал о том, каково мне там, в монастыре. — Но я прибыл не за этим.
— Мама, а!.. Ой! — В комнату маленьким вихрем ворвался Утмир и замер, завидев меня. — Здравствуйте, дедушка.
— Ну привет-привет, молодой человек, — дружелюбно отозвался я.
Кот тоже выглянул из своей коробки, в которой до того успел задремать. На шум среагировал, не иначе.
— Киса! А можно погладить?
Вот все же есть в младшем отпрыске Тыкави энергичность и непосредственность, которых так не хватает его старшему брату.
— Можно, конечно, — разрешил я.
Мальчик моментально, покуда старшие не передумали, сграбастал котенка и прижал его к груди, затем ткнулся тому в затылок губами и подул, вздыбливая получившимся ветерком мягкую шерстку. Валисса поджала губы, но стандартную материнскую фразу про «тащишь в рот всякую дрянь» удержала в себе.
— Его зовут Князь Мышкин, Утмир. А ты чего от матушки желал-то?
— Ой, я мешать не хотел, правда. Но Асирка мои красные сапоги спрятал и не отдает! — не отрываясь от тисканья звереныша, наябедничал младший царевич. — А почему котика так зовут? Ты его назначил князем над всеми мышами, дедушка?
— Ну, можно сказать и так, — усмехнулся я.
— А они его слушаются? А если бунт устроят?
Надо же, какого государственного ума мальчик…
— Ну тогда он их всех съест. А брату скажи, что, пока сапоги не вернет, ты ему котенка погладить не дашь. На-ка вот коробочку, Мышкин в ней пока живет, да присмотри за котом, покуда мы с мамой не вернемся. Справишься?
— Справлюсь, — серьезно кивнул царевич, опуская кота в его пристанище.
Кот возмущенно мявкнул и рванулся обратно к ласковым детским рукам.
— А можно мы коробку какой-нибудь красивой тканью обошьем? Или твой кот тоже монах и дал обет бедности? — Утмир погладил Мышкина, одновременно с этим запихивая его обратно.
Бац! Ну приложил так приложил, добрая душа. У Валиссы дрогнули кончики губ, да я и сам едва не расхохотался.
