отдаётся эхом по всей Священной Римской империи. Однако вы сыграли с ними очень зло…
– Так невинную душу казнить в угоду сластолюбцу не стоило. И дорого им обошёлся камешек?
– По неполным данным, в междоусобице погибло почти три тысячи человек обоих полов. А потом подошли войска синьора города, герцога де Пуатье, и ещё пять тысяч душ вознеслись на небеса.
– Да пребудет с ними милость Господня… – постным голосом, скрестив руки на груди, проблеял слав.
И тамплиер вновь заулыбался. Потом стал серьёзным.
– У нас выкуплено почти две тысячи человек из ваших земель, господин фон Блитц. И караван готов отплыть в любой момент. Мы хотели сделать это сразу с вашим прибытием, но теперь, в связи с тем, что ваша невеста ещё не здорова, нам придётся подождать два дня…
– Назначайте церемонию на завтра. Я думаю, Франциска выдержит, если не слишком долго. Самую простую, без всяких пышностей.
Старик кивнул:
– Тогда не смею вас задерживать…
Слав поднялся, коротко поклонился и вышел из залы крепости. Оказавшись во дворе, запрокинул голову – красиво, леший их побери! Массивные, крепкие стены тёсаного кубами камня, узкие бойницы – отсидеться не от одной осады можно… Напевая про себя песенку, двинулся в гостиницу…
Ладога уже проснулась – обычно его процедуры погружали девушку в короткий сон – и встретила парня обычным взглядом громадных зелёных глаз. Он улыбнулся ей, потом подошёл к столу, где уже стоял сытный ужин. Для гостя орден делал исключение, подавая пищу ему в комнату, а не заставляя его сидеть, согласно требованию Устава, за столом. Сван поднял крышку с большого плоского блюда, втянул ноздрями вкусный запах жареной говядины с ячменной кашей, вздохнул:
– Уоты бы сейчас… Соскучился… А, ладно. – Махнул рукой, обернулся к лежащей девушке: – Тебя как, подсадить?
– Угу-м, – кивнула она.
Легко подхватил невесомое тело, перенёс к столу, устроил поудобнее, дал ей ложку и нож.
– Налетай.
Сам откромсал кусок, начал наворачивать так, что даже за ушами затрещало. Ладога, напротив, отрезала маленькими кусочками, подцепляла ложкой кашу. Утолив первый голод, спросила:
– А что такое уота?
– Уота? – Почесал ложкой подбородок. – Да овощ такой, в земле растёт. Вроде репы вашей. Но на Руси не водится.
Её глаза странно сузились.
– На Руси не водится… – медленно повторила его фразу. – Значит, ты славянин, но не из русских земель. Варяг?
Отрицательно мотнул головой.
– Тогда с Руяна? После арконской резни уцелел?! То-то, я смотрю, знак языческий на щите твоём, идолопоклонник! – Швырнула ложку на стол, обидчиво крикнула: – Лучше бы я в Пуатье умерла, чем помощь от поганого язычника принять! Да ещё и замуж за него собралась, дурища…
Дар подобрался – только истерик ему не хватало.
– Допустим, что я в Старых богов верую. Что плохого в этом? Быть не рабом, а свободным человеком?
– Да как так можно?! Есть бояре, которые должны управлять народом, смердами. Есть служители, которые грехи людей отмаливают. Есть смерды, что должны на земле трудиться и бояр кормить! Так испокон веков заведено и быть должно!
Парень усмехнулся:
– Испокон веков, говоришь? Допустим… Человек от Адама и Евы произошёл?
– Конечно!
– Тогда ответь мне на простой вопрос: когда Адам пахал землю, а Ева пряла пряжу, кто был священником, а кто – боярином?
Ладога задумалась, потом пробурчала:
– Умный, да?
Аппетит пропал окончательно, и слав отложил свою ложку.
– Умный. Потому что свободный.
– Я за тебя замуж не пойду!
– И не надо. Обряд проведём. Да как приедем в наши места – разбежимся в разные стороны. Всё равно он по уложению Христа
