гору надо захватить как можно быстрее, чтобы враги не успели там закрепиться. Тогда лучники и инженеры смогут вести огонь по крепости, не боясь ответного. Вся внутренность крепости будет как на ладони. И – велик Аллах! Мухаммад рефлекторно провёл ладонями по лицу, по бороде.
– Великий!
– Что ещё? – Недовольно обернулся – перед ним склонился один из моряков.
– Корабли закончили выгрузку припасов и людей, капитаны просят дальнейших приказаний.
– Пусть немедля плывут обратно за остальными людьми и моментально возвращаются.
– Будет исполнено, великий. – Убежал.
И вскоре заполоскали вёсла по воде, с пронзительным визгом начали сползать суда на воду, подталкиваемые остающимися на острове воинами Аллаха.
– Шербет, великий?
Кивнул, отпил из высокого кубка ледяной жидкости, взглянул на небо, удивился. Вроде совсем недавно стали на стоянку за безлюдным островом, и вот уже ступила нога правоверного воина на землю, попираемую иноверцами. Прикинул – воины свежи и полны сил. Значит, надо их немедля использовать в деле. Обернулся к почтительно ждущим вождям:
– Пусть мастера осадных орудий готовятся. Как только вернётся гонец от посланной тысячи, немедля начать перевозку частей и сборку осадных орудий на вершине горы. Я не хочу проторчать тут всю оставшуюся жизнь.
– Да, великий…
…Вольха обернулся на зов – вернулись разведчики.
– Что?
Воин коротко поклонился, стукнул себя кулаком в грудь, закованную в кольчугу:
– Примерно двенадцать тысяч воев у них, и корабли уже за новыми отправились. Есть требучеты, тараны, башни осадные. Одну тысячу примерно на гору отправили. – Показал на нависающую над крепостью скалу. Воевода кивнул. – Остальные лагерь ставят. Разбивают палатки, разожгли костры, таскают мешки разные, воду носят. Лошадей нет. Огнебоев больших нет. Все какие-то мелкие, если мы правильно поняли.
– Хорошо.
– Вылазку будем делать?
Вольха отрицательно махнул рукой:
– Нет. Спугнём. Нужно, чтобы они наверх залезли. И побольше. Там мы им гостинцы заготовили. Лишь шнур огнепроводный зажечь. А потом добьём, что останется.
Разведчик кивнул, удалился. А воевода задумался – риск, конечно, большой. Но и ставка велика. Придётся какое-то время побыть под обстрелом камнемётных машин. Заманить врага на гору, после взорвать захоронки с огненной смесью. Ведь был же против он постройки на берегу моря такой заставы! Нужно было поставить крепость в середине острова, где удобные долины и места больше. На берегу – всего пару башен с огнебоями, чтобы стерегли бухту, где идёт торг с тамплиерами, и дорогу проложить. Было и безопаснее бы, и не светилась бы так крепость во всей окрестности. Впрочем, теперь деваться некуда. Если бы да кабы, во рту росли грибы, то был бы не рот, а полный огород!
Будет отчёт писать о нападении, всё выскажет. В любом случае крепость придётся перестраивать и расширять – берберы теперь не отстанут, начнут нападать всё время. Не успокоятся, пока не захватят либо пока мы их всех не истребим. Хотя ему лично, Вольхе, по душе второй вариант.
Задрал голову – на вершине горы заполоскали хвостатые полотнища, заблеяла арабская труба. Затем что-то щёлкнуло, и возле ног воеводы ударила в камень стрела, разлетевшись на части. Не выдержало арабское дерево удара о тёсаный булыжник. Но пора убираться. Воевода нахмурился, шагнул в крытую галерею. Здесь стрелы не страшны, как бы наверху ни старались. Копья тоже, впрочем, вряд ли кто сюда докинет. Но если ударит достаточно большой камень, мало не покажется… Махнул сигнальщику, и через мгновение донёсся чистый и звонкий звук рога, играющий сигнал…
…Против ожидания Мухаммада, обстрел из луков ничего не дал – гяуры словно вымерли. Ни один из них не появился ни во дворе, ни на стенах. Выпущенные стрелы пропали зря. Он это лично видел с вершины горы, на которую явился, чтобы посмотреть на врага воочию, вместе с инженерами, которые приступили к сборке частей своих машин. Тщетно. Сколько он ни стоял, так и не углядел ни одного. Зато в дальнозоркую трубу удалось рассмотреть то, что Махди никак не ожидал от западных варваров – необычного вида крепость. Сколько ни приглядывался, ни над одной из внутренних построек не было знака креста, символа крестоносцев. Да и сами строения очень отличались от виденных им прежде – слишком тщательная подгонка камней, слишком
