ранению, а то и в пехоту переводили из-за профнепригодности. Начальство на маленькие шалости разведчиков глаза закрывало. Ну, выпил лишку разведчик, так из поиска вернулся, головой рисковал, ценного «языка» привел, расслабиться надо. Гульнули хорошо, до утра, но тихо.
Случись скандал, не посмотрят на заслуги и награды, переведут на Севера или в штрафбат, где шансы выжить невелики.
Игорю не так выпить хотелось, как пообщаться, особенно с теми, кто опыт имел.
Парни в рейдах замысловатые финты делали, ухитряясь оставаться в живых. Понять ему хотелось, как мысли такие пришли – немцев перехитрить, обмануть, выкрутиться из критической ситуации. Что-нибудь из услышанного пригодиться могло. Причем ни в одной книге о драгоценных крупицах опыта не прочитаешь.
Практики редко доживали до званий и кабинетов, где мемуары пишут.
Отдых славный удался – неделю бездельничал. Исправно на кухню ходил, спал вволю. Из отделения почти всегда кто-то на задании, поэтому побудок с криками «подъем» не устраивали, вернувшимся с чужой стороны требовалось отдохнуть. Но всему хорошему, как, впрочем, и плохому, неизбежно конец приходит. Игоря посыльный вызвал в отдел, к майору. На этот раз ни взводного, ни командира роты в кабинете не было. Сначала майор интересовался, как предыдущий рейд прошел, как будто рапорта авианаводчика не читал.
Да и Игорь докладывал устно.
– Особое задание тебе, сержант, будет. Проведешь снайпера на указанную позицию, обеспечишь стрельбу и отход. Задание и населенный пункт снайпер на той стороне укажет. Сухпаек на пять дней брать.
– Форма чья?
– На твое усмотрение.
Во как! Обычно всегда приказывали. Только смешно будет, если на снайпере красноармейская форма будет, а на Игоре немецкая.
– Когда выходить?
– Посыльный вызовет. К передовой сам проведу.
Так, похоже задание очень секретное, а потому сложное. Какого-то важного чина во вражеском тылу убрать надо. Игорь отчетливо понимал – пробраться в тыл к немцам трудно, но вполне возможно. В принципе – как и немцам в наш тыл. Тоже пробирались, брали языков, разведчики с обеих сторон действовали одинаково. Снайпер может выбрать позицию и сделать несколько выстрелов. Но вот уйти будет архисложно. Немцы наглое убийство важного чина не простят. Пустят по следу ГФП, егерей, собак. Для них это будет делом чести. А для Игоря и снайпера – тяжелейшим испытанием, борьбой за выживание.
Подумав так, отправился к старшине. Выпросил несколько пачек ядреной махорки и немного черного молотого перца. Перец в спичечную коробку ссыпал. Это на крайний случай, когда собаки близко. У своих парней занял цейссовский трофейный бинокль. Увеличение восьмикратное, оптика отличная. Коли наблюдать придется, бинокль пригодится. А еще несколько лимонок взял и тонкую бечевку.
Гранаты – растяжки устанавливать. Если преследователи раз-другой подорвутся на сюрпризе, темп преследования упадет. В том, что погоня будет, Игорь не сомневался, не строил иллюзий. Забитый продуктами, гранатами, махоркой, биноклем, патронами, сидор оказался тяжелым. Да груз тащить для разведчика не впервой. И лучше сидор, чем связанного языка через передовую. Мало того, что пленный тяжел, так еще и не всегда себя покладисто ведет, брыкается, старается своим сигнал подать. Кому охота в плен?
Русские расстреляют после жестоких пыток или сошлют в лагеря в холодную Сибирь. Пропаганда у немцев была на уровне.
Оружие осмотрел, почистил. «Папаша», трофейный «вальтер» и нож – почти стандартный набор разведчика для рейда в чужой тыл. Беспокоило, каков будет снайпер.
Для такого задания подберут опытного стрелка, это понятно. Но одно дело – метко стрелять, лежа в укрытии, зная, что сзади свои, помогут и поддержат. Но придется далеко идти, а то и бежать, да еще скрытно. Выдюжит ли?
Вечером посыльный вызвал его в разведотдел. Игорь постучал в дверь, получив ответ, вошел, доложился.
– Знакомьтесь – старшина Багрянцев.
Мужчины пожали руки. Рядом со стулом, на котором старшина сидел, винтовка в чехле брезентовом. Сам снайпер в маскировочном костюме, как и Игорь.
– Готовы? Тогда выходим.
В передовой траншее минер ждет.
