дозорные не нужны.
Конечно. Вся окрестная нечисть должна его бояться. Эта мысль пугала и меня, что не охладило моего любопытства.
– Ты проходил воинскую выучку?
– Да, – коротко ответил Тамлин и, не дождавшись нового вопроса, продолжил: – Я немало лет провел в пограничном отряде моего отца, прошел основательную воинскую выучку, чтобы служить ему… или другим. Я не собирался править этими землями.
Чувствовалось, он вовсе не горд своим положением. Скорее наоборот: оно его тяготило. Потому, наверное, ему и потребовался сладкоречивый помощник.
Спрашивать о причинах, сделавших его правителем, было неловко. К тому же мое любопытство могло ненароком вызвать вспышку гнева. Я спросила о другом:
– Ты говорил, что богге – не самая страшная порода фэйри. Значит, тот, кто приходил в обличье моего отца, – страшнее? Как вы называете таких фэйри?
На самом деле я хотела спросить другое: «Как называется чудовище, которое могло меня истерзать и съесть? Кто ты, если не боишься всех этих тварей?»
Тамлин остановился на нижней ступеньке, дожидаясь, когда я подойду.
– Таких фэйри зовут «пэками». Они подлавливают тебя на твоих же желаниях и заманивают в глухое место. А там медленно, с наслаждением тебя съедают. Скорее всего, этот учуял твой человеческий запах еще в лесу и последовал за тобой к дому.
Я содрогнулась всем телом, даже не пытаясь это скрыть.
– Прежде здешние земли надежно охранялись. Опасных фэйри удерживали в пределах их земель, там были свои правители. Самые дикие прятались по укромным углам, боясь расправы. Раньше тварь вроде пэки не сунулась бы сюда. У нас были магические заграждения. Но недуг, поразивший нашу магию, ослабил и их.
Тамлин надолго замолчал. Чувствовалось, ему больно говорить об этом.
– Нынче положение изменилось. Странствовать в темноте небезопасно. Особенно для людей.
Он подразумевал больше, чем сказал. Но я и так поняла. Люди в здешних местах – беспомощные младенцы по сравнению с такими хищниками, как Ласэн и особенно Тамлин. Этому и оружия не требуется. Я взглянула на его руки: когтей не было, Тамлин держал свой гнев в узде.
– Ты сказал, что положение изменилось. В чем?
Тамлин двинулся вверх по лестнице.
– Во всем, – ответил он, даже не обернувшись, чтобы посмотреть, иду ли я следом.
Я прекратила брыкаться. Поняла, что мне действительно предстоит навсегда остаться здесь. Не скажу, чтобы я полностью успокоилась. Мне и сейчас хотелось взглянуть, как отец и сестры живут без меня, проверить, хорошо ли о них заботятся… Даже если я действительно выполнила клятву, данную матери, и заботы Тамлина о моей семье перекрывали мои прежние усилия… Я вдруг ощутила, что вместе с клятвой у меня отняли смысл жизни. Груз обязательств сменился опустошенностью.
Три дня подряд я ездила с Ласэном в дозор, заменяя Андраса. Тамлин охотился на невидимого для нас богге. Не скажу, что мне очень нравилась компания Ласэна, напротив, иногда он выводил меня из себя. Но важнее, что он не тяготился моим обществом. Рот у него почти не закрывался. Это меня тоже устраивало. Я слушала его вполуха, а сама думала о том, насколько разительно изменила мою жизнь всего одна стрела.
Всего одна стрела. За эти дни я не выпустила ни одной. Не далее как сегодня утром я заметила рыжую олениху. Охотничий инстинкт заставил меня схватиться за лук и прицелиться. Я метила ей в глаз. Ласэн с его всегдашней ухмылкой заверил меня, что это не фэйри и я могу смело стрелять. Я смотрела на олениху – упитанную, здоровую, вполне довольную жизнью. Потом убрала стрелу в колчан и позволила оленихе неспешно удалиться. Зачем губить ей жизнь, если еды в поместье Тамлина более чем достаточно?
Тамлина в эти дни я почти не видела. Ласэн рассказал мне, что охота на богге длится день и ночь. Тамлин появлялся к обеду, не задерживался за столом и снова отправлялся на охоту. По ночам его тоже не было в доме. Я не боялась, что в его отсутствие внутрь проникнет какая-нибудь опасная тварь. По правде говоря, без Тамлина я чувствовала себя спокойнее.
На третий вечер после моей встречи с пэкой я едва успела сесть за стол, как Тамлин стремительно поднялся и сказал, что не хочет терять драгоценное охотничье время.
Мы с Ласэном молча глядели ему вслед. Лицо посланца было бледным и напряженным.
– Беспокоишься за него? – спросила я.
Ласэн сегодня был не похож на себя, как-то размяк, если не сказать – раскис. Я и не подозревала, что фэйская знать на такое
