– По свойственной ему болтливости Ласэн открыл несколько наших тщательно охраняемых тайн. – Последние три слова Тамлин произнес с рычанием. – И тем не менее мы не злоупотребляли твоей неосведомленностью.
Наши глаза встретились.
– Намеренно мы ни разу тебе не соврали.
Я лишь кивнула, отпила воды и принялась за еду. Ела я молча, стараясь разгадать смысл каждого слова, которое подслушала за эти дни. Между тем Ласэн не стал дожидаться десерта и ушел. Я осталась наедине с самым опасным созданием, какие попадались мне в жизни.
Мне показалось, что стены вплотную придвинулись ко мне.
– Тебе… получше? – спросил Тамлин.
Он сидел, подперев кулаком подбородок. Судя по глазам, он сам удивлялся своей заботливости.
Я проглотила недожеванный кусок.
– Если судьба больше не столкнет меня с нагами, я поверю в ее благосклонность.
– И все-таки зачем ты отправилась в западную часть леса?
Сказать правду? Или соврать? Пусть будет то и другое.
– Однажды я услышала легенду о странных фэйри. Если их поймать, они ответят на любые вопросы.
Тамлин вздрогнул. Высунувшиеся когти оцарапали ему подбородок, но раны тут же затянулись. Осталась лишь тоненькая струйка крови, которую он стер рукавом.
– Значит, ты пошла ловить суриеля.
– Я поймала суриеля.
– И он рассказал тебе обо всем, что ты хотела узнать?
Я сидела, забывая дышать.
– Нам помешали наги. Суриель как раз собирался сообщить мне что-то очень важное.
Тамлин поджал губы:
– Мне бы сейчас отругать тебя за самоволие, но сегодня ты и так сполна получила наказание.
Он покачал головой:
– Надо же! Человеческая девчонка поймала суриеля!
Вопреки всем пережитым ужасам, я усмехнулась:
– А разве это так трудно?
Тамлин тоже усмехнулся и полез в карман:
– Мне повезло больше, чем тебе. Даже ставить ловушку на суриеля не понадобилось. Я и так узнал, что к чему.
На его ладони лежал мой скомканный кусочек пергамента с выписанными словами.
У меня душа ушла в пятки.
– Это… – пробормотала я и осеклась.
Не получалось придумать убедительного вранья. Все объяснения казались мне нелепыми.
– «Непредсказуемый… Первоочередность… Истребление… Разрушительный пожар», – вслух читал Тамлин.
Мне захотелось умереть на месте. Это были незнакомые слова из книг. Незнакомые тогда. Но сейчас, слыша их от Тамлина, я сама удивлялась, что не поняла их значения.
– Никак это набросок стихотворения о том, как ты меня выследишь, убьешь, а потом сожжешь вместе с домом?
У меня сдавило горло. Мне захотелось спрятать лицо в ладонях.
– Спокойной ночи, – прошептала я, вставая на дрожащие ноги.
Я была уже возле двери, когда Тамлин снова заговорил:
– Ты ведь их очень любишь. Я не ошибся?
Я встала вполоборота. Зеленые глаза Тамлина смотрели на меня. Он встал и пошел ко мне, но остановился на достаточном расстоянии.
В его руке и сейчас был список слов, нацарапанных моим отвратительным почерком.
– Осознают ли близкие твою заботу? – тихо произнес он, будто рассуждая вслух. – Ведь все это никак не связано с твоим обещанием, данным матери. Твоя семья не голодает, но ты продолжаешь заботиться о них.
Я молчала. Мне было стыдно, и голос выдал бы мой стыд.
– Я знаю, – тихо продолжал Тамлин, – тогда это прозвучало не так, как надо. Но я бы мог тебе помочь с письмом.
