немедленно не сдадутся, пощады им не будет! Он обещал оставить жизнь только тем, кто покорится без сопротивления.
Со своей стороны, Унмарилун Эланоа после отъезда дожа закрылся, не желая беседовать ни с кем, включая собственного сына. На следующее утро он позвал предводителей своего войска, развернул на столе карту Энды и дал каждому отдельное поручение. Ни один уголок всей этой огромной территории не должен был остаться необследованным. Деревни, хижины, пещеры и ущелья необходимо было осмотреть в поисках проклятой атур. Ксенто он отправил в Усту и Банку с заданием провести переговоры с повелителями обоих городов, выяснить, какую позицию они занимают в ожидании нападения фрей, и попутно расспросить о словно растворившихся в воздухе бигорра. За собой он оставил Илуро. У него были свои счеты с Арбилем, или, точнее, у повелителя были свои счеты с ним. Не случайно он спас ему жизнь, когда его еще не изгнали из клана, и он был членом небольшой группы воинов из всех племен, пришедшей на помощь тарбело во время первой волны нашествия фрей.
Появление воина, закованного в железные латы и сопровождаемого полудюжиной вооруженных людей, встревожило охрану Крепостей, и они отказались поднимать решетку. Тогда барето привязал к копью свою эмблему – лоскут черной ткани с изображением красного дракона – и метнул его с такой силой, что оно пролетело над стеной и вонзилось между камнями в самом центре оружейного дворика.
– Сообщите Арбилю! С ним хочет поговорить Унмарилун Эланоа! – приказал он.
Вскоре решетка поднялась, ворота отворились, и Койра въехали в первую крепость под обеспокоенными взглядами оборачивающихся им вслед бьярно. Не было ни малейшей необходимости спрашивать дорогу – дворец повелителя взметнулся ввысь самой высокой башней города. Арбиль ожидал их с угрюмым видом в окружении своих советников и личной охраны. Он был наслышан о набегах своего старинного товарища по оружию и уже давно ожидал его появления. Насколько ему было известно, Унмарилун пока еще не вступил в сговор с фрей, хотя это совершенно не означало, что он не сделает этого в ближайшем будущем. Он был беспринципным человеком, способным продать свои услуги тому, кто лучше заплатит, совершенно не знакомым с понятием преданности. Но Арбиль был обязан ему жизнью и не мог отказать в приеме.
– Ты постарел, – вместо приветствия произнес Унмарилун.
– Мы оба постарели, – прозвучало в ответ.
– Мне нужно с тобой поговорить. Наедине, – уточнил барето.
Через несколько мгновений они уже сидели в зале, лишенном каких-либо украшений, который Арбиль использовал для самых тайных бесед. Перед пылающим очагом стояли два обтянутых оленьей кожей кресла с подлокотниками и столик, на который, прежде чем исчезнуть и оставить их одних, слуга поставил серебряное блюдо с окороком, сыром и хлебом, два серебряных же кубка и кувшин с сидром. Люди обоих вождей расположились в коридоре, не спуская глаз друг с друга.
Их беседа затянулась до глубокой ночи. Оба были суровыми воинами и знали, что имеют дело с достойным соперником. Поэтому они не стали ходить кругами и перешли к делу, как только вновь прибывший утолил голод и жажду – прежде всего, свою жажду. Арбиль сразу ясно дал ему понять, что бьярно не собираются сдаваться без борьбы, хотя они и получили ультиматум дожа Баладасте, перед которым в любом случае стояла очень сложная задача. Крепости были неприступными, и извивающаяся по их улицам река нисколько не облегчала перемещения захватчиков. Разумеется, в этих стенах находились также женщины, дети и старики, но были здесь и сотни воинов, прибывших со всех уголков Бьярно и готовых дорого продать свои жизни.
– Их тысячи, – в порыве искренности сообщил ему Унмарилун, – и они вооружены боевыми машинами, которых ты никогда и в глаза не видел. Их много и они гораздо мощнее тех, которые они применяли в Акисе.
– Откуда ты знаешь?
– Ты что же, считаешь, мне неизвестно, что происходит вокруг? Я их видел.
– Ты им служил? – не скрывая огорчения, спросил повелитель.
– Нет, я служу только самому себе, но я видел, как они напали на Элин, и могу тебя заверить, что ни ты, ни твои башни не смогут их остановить.
– И для чего ты приехал?
– Чтобы узнать, что ты собираешься делать, когда они явятся сюда.
– Я тебе уже сказал. Ни один фрей не войдет в Илуро по– хорошему. Мы умрем, сражаясь, если понадобится, но я не сдам свой город предателю Баладасте, будь проклята породившая его мать!
– Но он намеревается покорить всю Энду, чтобы…
– Чтобы отдать ее северным варварам, – перебил его повелитель.
– Нет.
– Нет?
