Ихабар закрыл глаза в ожидании конца. Однако он не ощутил ни укуса в горло, ни удара когтистой лапы, вырывающей его сердце. Вместо этого кто-то лизнул его в щеку. Он не осмеливался даже пошевелиться, а это снова принялось его облизывать и наконец несколько раз осторожно подтолкнуло, как будто указывая, что ему необходимо подняться. Ихабар задался вопросом, что делает здесь собака или то, что его лижет, чем бы оно ни было, но решил повиноваться в надежде, что животное приведет его к выходу. Набравшись храбрости, он оперся ладонью о покрытую шерстью голову и встал. По своим размерам существо было ему почти по пояс, и он подумал, что, видимо, речь идет об одном из горных псов, которые часто помогают путникам, заблудившимся среди хребтов Илене.
К разочарованию Ихабара, зверь повел его не к выходу, а внутрь горы. Впрочем, юноша последовал за ним без малейшего страха, ощущая себя под защитой. Его глаза привыкли к темноте, и он понял, что окружающий мрак не является абсолютным, – возможно, вследствие трещин или отверстий в скалах наподобие того, которое он различил далеко впереди. Но вскоре оказалось, что это свечение исходит от чего-то лежащего на полу, и, приблизившись, Ихабар увидел, что это круглый и выпуклый щит, накрывающий бoльшую часть человеческого скелета. Еще никогда в жизни он не видел такого щита. В его племени изготавливали щиты из дерева и кожи, а этот был полностью покрыт толстой металлической пластиной. Он потянул за щит, одновременно оторвав удерживавшую его руку, и едва удержался, чтобы снова не бросить его на пол. Испуганный тем, что оскверняет труп, и преодолевая отвращение, Ихабар отцепил кость от ремня на щите и бросил ее на скелет. Этот человек давно умер и в защите не нуждался, в то время как ему она могла очень даже пригодиться. Только сейчас благодаря исходящему от щита сиянию он понял, что животное, которое вело его по лабиринту, было вовсе не собакой, а огромным волком, которого он уже видел на дороге в Лескар несколько лун назад. Как ни странно, он не ощутил страха, а когда зверь потрусил дальше, пошел за ним и с облегчением вздохнул, снова увидев свет факела.
– Куда ты подевался?
Осен ожидал его у входа в очередную подземную пещеру.
– Это не он, – произнес он, не дожидаясь ответа.
Его голос звучал странно. Казалось, он вне себя от злости.
– Это не проклятый Инко, – повторил он, продолжая освещать пещеру.
– Откуда ты знаешь?
– Откуда ты знаешь, откуда ты знаешь… У тебя другие вопросы есть? Посмотри сам!
Ихабар не понимал, почему он это сделал, – возможно, потому что ему хотелось наконец увидеть дракона собственными глазами, – но он вошел в пещеру. Чудовище было в точности таким, каким описывали его легенды: огромным, ужасным, с телом, покрытым серебристой чешуей и зубцами. Его глаза были открыты – дракон смотрел на них, тяжело дышал и, похоже, и не думал нападать.
– Откуда ты знаешь, что это не он? – повторил Ихабар, не сводя с дракона глаз.
– Ты что, не видишь, что это серебристый дракон? А мой дракон цвета засохшей крови. Кроме того, это самка, которая вот-вот снесется.
– Что она сделает?
– Снесется! Снесет яйцо! Амари поразит нас своими лучами, если мы ее хоть пальцем тронем.
– Она мучается.
– Тем хуже для нее.
– Мы должны ей помочь.
– Только не я! Я этого не сделаю, даже если мне прикажет это сделать сама Богиня! Даже если она обрушит на меня все силы подвластной ей природы!
Спустя какое-то время, изрыгая проклятия на непонятном Ихабару языке, великан вытащил застрявшее в родовых путях яйцо и положил его рядом с животом драконихи. Затем он вырвал у Ихабара факел, который юноша с трудом удерживал в руках, и вышел из пещеры. Прежде чем выбежать за ним, юноша успел еще раз посмотреть в глаза чудовища и увидел в них – хотя, возможно, это ему лишь почудилось – благодарный блеск. Щит был тяжелым, волк исчез и факел тоже. Наконец он его заметил в самом конце тоннеля, но лишь на мгновение, потому что в ту же секунду свет погас. У Ихабара вырвалось ругательство в адрес этого тупого типа, который снова убежал, не дожидаясь его. Он продолжал идти вперед, пока неожиданно не налетел на великана, загородившего собой весь вход в большую пещеру, через которую они уже проходили, войдя подземелье, отчего юноша и не увидел ни блеска факелов, ни сверкания потоков огня, бившего из каменного трона. Он с трудом отыскал отверстие, чтобы взглянуть на то, что превратило Осена в каменную статую, и на этот раз его охватил настоящий ужас.
