21. Ритуал рождения и ритуал смерти
Но тут сквозь гром, грохот и стук костей, сквозь шипение мяса и хихиканье Мазуревича я услышал сильный, властный голос:
– Дженкин! Остановись! Приведи его ко мне!
Бурый Дженкин зарычал и полоснул меня еще раз, от злости. Но ему, казалось, ничего не оставалось, кроме как отвести меня к алтарю, где в своей длинной белой простыне стоял молодой мистер Биллингс.
С момента нашей последней встречи молодой мистер Биллингс сильно изменился. Волосы у него были совершенно белыми, лицо испещрено чернильными разводами морщин и несло печать измождения и моральной деградации. Он был похож на человека, отдавшего все – тело и душу.
Он как-то странно улыбнулся мне и протянул руку, словно ожидая, что я ее пожму.
– Значит, вы не послушали тогда моего совета и остались? – спросил он. Голос у него звучал более хрипло, хотя не утратил ни капли властности. – Я знал, что вы ни за что не уедете. И теперь вы здесь. Там, где я вас ждал.
Он постучал себя пальцем по лбу.
– Психология… всегда была моей сильной стороной. Я ждал вас здесь, и вот вы пришли.
– Откуда вы знали, что я собирался остаться?
– Это было очевидно, – сказал Биллингс. – Вы были влюблены в Лиз, не так ли? А влюбленные никогда не слушают советов. Так или иначе, вы здесь. Вы
Он взял меня за руку и потянул к матрасам, на которых возлежала непомерно раздутая женщина. Ее крошечное лицо безучастно уставилось на меня. Жир стекал с подбородка в расщелину между грудями.
– Позволь представить тебе Ванессу Чарльз, – улыбнулся Биллингс. – Старая дева из Вентнора. И первая в истории человечества ведьма, дошедшая до последних сроков беременности. Вот почему ей нужно столько детей! Молодая плоть необходима для укрепления ее потомства! Только в 2049-м никто уже не может иметь детей. Их тут
Женщина открыла и закрыла рот, потом внезапно прохрипела:
– Привет, дружок. Я знала, что в конце концов доберусь до тебя. Детка.
– Кезия, – прошептал я.
– О да, дружок. А еще Лиз. Все они. А теперь очаровательная Ванесса. Как насчет последнего поцелуя, дружок?
Она издала тоненький шипящий звук, который, видимо, означал смех. Потом внезапно замолчала. Ее гигантский живот сотряс двойной толчок, и интерьер часовни озарила молния.
– Уже скоро! – радостно воскликнул Биллингс. Но тут он с подозрением посмотрел на меня и нахмурился: – Вы же понимаете, что у меня не было выбора?
– Что вы имеете в виду? – глухо спросил я.
Я не мог отвести взгляда от вздымающегося живота Ванессы. Не мог не думать о том, что было причиной столь мощных встрясок. Не хотел бы находиться здесь, когда на свет появится то, что скрывалось в утробе.
– Что я
– Если б я знал это… – начал было я.
– Да, да, наверное, я должен был объяснить это более четко. Я пытался, дорогой мой сэр. Я пытался. Но вы поступили по- своему!
Земля задрожала, и с горы костей покатились черепа.
Мазуревич прошептал сквозь свои бинты: