Он еще морщился, не хотел ехать в темный тоннель на вагонетках, но одно мое капризное «хочу» – и тесная кабинка летит вниз под водопадом, подсвеченным красными и синими прожекторами. Ух, какая скорость и глубина! Ах, как вдавливает спинку на скоростном подъеме!
И нас двое.
Он бы ни за что не признал, что ему нравится суматоха этого вечера, но я видела это по его сверкающим глазам, по притаившейся на губах скрытной улыбке, по тому, как он наблюдал за визжащими на «Веселом Роджере» людьми, устремляющимися по вертикальному шесту в небо, к звездам…
А теперь вот море.
Как странно: в какой-то момент нам с Дэллом стало комфортно вдвоем, как добрым друзьям, и ни один из нас не спешил нарушить хрупкое равновесие наладившегося общения. Я не давила, не лезла в душу, не нарушала личного пространства, любовалась им вблизи, но все же издалека. Дэлл же оставался спокойным, доброжелательным, почти податливым, но шагов навстречу не делал. Пусть так. Мне хватало лишь его присутствия рядом, чтобы мир распадался на сотни светящихся звездочек, из которых состоит мечта.
Забылось утро, вновь проведенное в конторе Чака над магнитами, забылся Тони, потирающий ладони в предвкушении нового куша, отдалились мысли о предстоящем завтра взломе. Шестой день с Дэллом. Шестой день беззаботной, ставшей неестественно яркой жизни.
Море слизывало с берега песчинки, манило их за собой в глубину, ласкало мелкие скругленные камушки. Ни домов, ни людей – лишь суровая красота природы, застывшей в раздумьях.
Он не заметил, как я вернулась; звук шагов тонул в теплых сухих барханчиках. Ветер донес обрывки слов и фраз – Дэлл все еще говорил по телефону.
– Нет, я не могу сам, Мак. Да, в Соларе… да, я знаю, где этот склад, но не могу уйти.
Я тихо приблизилась, глядя на то, как ветер треплет короткие платиновые волосы на его затылке, и осторожно постучала по плечу.
– Можешь, – тихо сказала я.
– Я перезвоню.
Коротко пикнул телефон. Дэлл не выказал раздражения на то, что я подкралась незаметно и подслушала часть беседы.
– Это ведь по работе, да? Задание.
Он наклонил голову, но не ответил. В лучах заката кожа на его щеках отливала бронзой.
– Просто возьми меня с собой. Я посижу в машине, тихо. Мешать не буду.
Интенсивную работу шестеренок в его голове, казалось, можно было услышать сквозь завывания ветра. Наверное, важное задание, и наверное, ему хотелось помочь коллегам. Стоило бы просто сказать «иди», дать полную свободу, но так не хотелось лишать себя драгоценных крох – моментов, проведенных вместе. Шестой день. Осталось не так много.
Он размышлял еще несколько секунд, затем сдержанно кивнул.
– Только не устраивай неприятностей.
– Не буду.
Телефон в его руке вновь ожил. Как вовремя.
– Да, Мак. Хорошо, я еду.
Я отряхнула туфли, очистила ноги от налипшего, местами влажного песка и юркнула в салон.
– Пристегнись, – отрезал Дэлл. – Поедем быстро.
– Круто!
В отличие от него, серьезного, собранного, приготовившегося к работе и внимательного, я открыто лучилась довольством и едва не напевала под нос. Только бы скрыть тот факт, что сосредоточенный Дэлл вызывал во мне волну иррационального возбуждения, граничащую с экстазом. Сколько силы, мощи, сдерживаемой в железных тисках энергии. Вот бы сейчас мягко коснуться его виска губами, положить руку на колено, обнять за шею…
Когда машина резко вывернула на дорогу, вильнула и набрала скорость, кровь прилила к неположенному месту, и пришлось сжать бедра; на моем лице застыло безмятежное выражение.
Мужские голоса позади автомобиля звучали отрывисто и глухо; хлопнул багажник. Они прошли мимо «Неофара» – Дэлл, несущий в руках тяжелый темный кейс, и двое других, вооруженные автоматами. Одного из них я узнала – он присутствовал при подписании договора и после забрал его с собой, а вот второго, высокого, с длинными черными волосами, в
