– Посмотреть бы…
– Ночью многого не увидишь.
Мне показалось, что он хотел добавить «в другой раз», но не добавил. Что-то удержало. Посмотрел на виски, задумавшись о чем-то, затем перевел взгляд на меня. От его изучающих глаз стало трудно жевать, я отвернулась. Что я делаю на его кухне ночью? Он – незнакомец, ставший до боли желанным, я – случайная попутчица на линии его судьбы, которую приходится вытаскивать из дерьма. Дурацкая смесь. Нелогичная.
Чтобы отключить утомительную аналитику ситуации, я выпила еще раз – водка в рюмке, спасибо Дэллу, пополнялась исправно.
– Откуда на твоих ладонях ожоги, Мег?
Вот и вопросы с подвохом. А я уже «Мег» – знает, куда надавить, чтобы размягчить.
– Там нет ожогов.
– Там шрамы от них.
– Откуда ты знаешь, что они от ожогов?
– Я подрывник.
Один-один. Конечно, кому как не ему знать…
– Они старые. Не важно.
– Важно. Расскажи.
– Если расскажу, ты будешь спать со мной в одной постели.
– Мы всю жизнь будем друг друга шантажировать? – Он улыбнулся, поставил стакан на стол и поднялся, чтобы положить на тарелку новые тосты.
– Но у тебя ведь есть возможность отказаться. Тем более я не прошу о сексе, можешь спать на другом краю постели. (Какой может быть секс после того, как он узрел полное отсутствие моей груди?) Просто не хочу сегодня ночью оставаться в одиночестве.
Я поморщилась, подумав еще и о том, что скоро все ночи, как на подбор, станут одинокими. Что завтра скажет Тони, сумеет ли контора удержаться на плаву? Если нет – снова искать работу, бороться, выживать. Бесконечные неотвратимые изменения в нежелательную сторону.
– Хорошо. Согласен. Рассказывай.
Вот ведь какой. Я вздохнула.
– Ладно, слушай. Эти шрамы – подарок. Подарок на день рождения.
– В каком смысле?
– В прямом.
Мы помолчали. Он выжидательно смотрел на меня, я – на ломтики сыра, лежащие друг на друге, как домино.
– Это было в прошлом году. Коллеги в конторе Тони преподнесли мне сюрприз – торт. Красивый, белый, воздушный, с цветами из глазури и свечками на нем. Я очень обрадовалась, знаешь… Я и забыла, что на дни рождения принято дарить подарки, а тут такое. Он так сладко пах ванилью. Жаль, что я тогда не обратила внимание на повисшую в кабинете тишину и нездоровый блеск в глазах собравшихся. Стоило бы, но я слишком обрадовалась…
Дэлл медленно достал из кармана пачку сигарет, открыл ее, вытащил одну.
– Ты не против, если я покурю у окна?
– Кури.
Он поднялся, всем видом показывая, что слушает меня, подошел к темному окну и открыл форточку. Оперся одной рукой на раму.
– Что было дальше?
Белой тонкой струйкой дым вытягивался наружу – из тесноты кухни на свободу.
– Дальше? Я взяла торт в руки, и почти сразу же сработало вложенное в него детонирующее устройство. Бомба. Куски коржей и крема разлетелись по всему офису – заляпали мое лицо, одежду, стол, даже стены. Мне обожгло руки. Вот и вся история.
Дэлл долго стоял молча. Мне показалась, что тишина, повисшая в кухне, сделалась зловещей. Вился кольцами дым от застывшей в пальцах сигареты.
– А твои коллеги? – спросил он тихо.
– А что коллеги… – Я пожала плечами. Не рассказывать же о том, сколько я рыдала ночами в подушку от боли, как долго
