Дэлл

Вот уже несколько долгих минут я рассматривала ее в молчаливом благоговении: кладовая подрывника, его нора – смертельно опасная лаборатория современного алхимика-киллера.

– Все так удалено, чтобы при случайном взрыве не пострадал дом? – Мой голос гулко отразился от серых бетонных стен.

– Да.

Я осторожно двинулась вперед, приглядываясь к множеству предметов, лежащих на широком столе, – емкости с поражающими элементами, огнешнуры, капсюли-детонаторы, похожие на алюминиевые губные помады, напильник, отодвинутый в сторону прибор для измерения напряжения, пустые стеклянные колбы, толстодонная ступка с мраморным пестиком, батарейки разных размеров и форм, змейки проводов. Провода-провода-провода… Некоторые предметы казались знакомыми, некоторые – нет.

– А это что?

Я указала на разобранные элементы какого-то устройства в центре стола.

– Мина-ловушка.

Дэлл бесшумно следовал позади. Вероятно, следил, чтобы я не касалась лишнего. У меня же почти ежесекундно замирало дыхание – вот оно, настоящее, не игрушечное, не дилетантское! Настоящее, профессиональное, холодное, жестокое, призванное не пугать хлопком игрушечного пистолета, а бить на поражение.

Мой взгляд соскользнул на коробку, доверху заполненную чем-то, похожим на рубленые гвозди. Не успела я указать на нее, как мой провожатый пояснил:

– Шрапнельные элементы.

Я медленно втянула воздух.

Что же сделает с человеком начиненная ими бомба?

Да, это уже не шутки. И не «Кину».

– А это?

– Это устройство для вытапливания тротила из неразорвавшихся снарядов.

Никогда в жизни не видела…

Я медленно обошла стол по периметру. Вдоль стен тянулись металлические полки, на которых аккуратно, рассортированные в понятном одному Дэллу порядке, стояли полиэтиленовые пакеты с порошками и тугие бумажные упаковки – магниевые и алюминиевые порошки, тетрил, тол, аммиачная, калийная селитра…

Немудрено, что он не водит сюда гостей.

Под полками, в углу, зловеще застыли баллоны с газом. Один красный, второй синеватого оттенка.

– Это пропан, ацетилен? – предположила я.

– Они самые.

Я молча покачала головой, все еще не в силах поверить, что он показал мне это место. Действительно подрывник- профессионал. Не то чтобы я не верила…

Металлические баки с алюминиевой пудрой, мешки с селитрой; на всем – предупреждающие желтые знаки с черными символами: «токсично», «огнеопасно», «легковоспламеняющееся вещество», а то и вовсе черепа с костями без лишних слов.

Дэлл не торопил, не подгонял, а я все никак не могла заставить себя уйти – было страшно и привлекательно, будто я попала на запрещенный секретный объект, который хочется запечатлеть в памяти, чтобы потом говорить себе: «Я там была. Я видела». Запретный плод, недоступный взгляду большинства.

Сколько же здесь шнуров, детонаторов, зажигательных трубок! Залежи, не иначе. Взгляд хаотично соскальзывал со стеклянной сухой посуды на емкости с незнакомыми названиями: гремучая ртуть, азид свинца, тринитрорезорцинат свинца, тетразен – такие даже в трезвом виде не выговорить. Какие там мои петарды? Боже, кого я пыталась впечатлить?!

На короткое мгновение вернулся стыд за тот вечер и за неосмотрительную браваду.

– А это… – Стараясь избавиться от смущения, я протянула руку к первому попавшемуся лежащему на столе продолговатому предмету, покрытому смазкой, но мою ладонь тут же накрыла мужская, а позади раздался вкрадчивый вопрос:

– Меган, какое первое правило подрывника?

Я застыла, чувствуя теплое дыхание на своей шее. Сердце неожиданно гулко ударилось о ребра. Казалось, в холодном помещении изо рта скоро пойдет пар, но телу вдруг стало жарко.

– Не трогать того, чего не знаешь.

Мой голос прозвучал хрипло.

– Правильно.