Известие о том, что его авиация практически выведена из игры, оказалась для Ямомото громом среди ясного неба. Впервые его офицеры видели, как всегда сдержанный адмирал, эстет, знаток древней поэзии и сам поэт (хотя и паршивенький, как признавало большинство читавших его стихи, кто вслух, а кто молча), ругался так, что свернулись бы в трубочки уши не то что у гейш, но даже у портовых грузчиков. Впрочем, Ямомото сейчас было плевать и на стихи, и на мнение подчиненных. Его провели. Опять. Как мальчишку!
Проклятый Лютьенс одним махом перечеркнул все планы как сражения, так и дальнейшей кампании. Японский адмирал прекрасно понимал: несмотря на то, что часть авианосцев уцелела, потеря авиагрупп делает их в бою не то что бесполезными – обузой, балластом, на защиту которого придется выделять часть и без того небесконечных сил. А главное, даже если они смогут уцелеть, для них придется готовить новые самолеты, что сложно, и новых летчиков взамен погибших. А уж это и вовсе нереально, хорошего пилота надо учить годами, а времени не оставалось вообще. Одним махом немецкий адмирал не только перечеркнул все планы Ямомото, но и вынуждал того играть по своим, немецким лекалам.
Впрочем, еще не все было потеряно, это японский адмирал тоже понял очень скоро. Точнее, как только смог проанализировать полученную информацию. Обрывочную, неполную, но все же дающую возможность определиться с ситуацией. Да, собственной авиации он лишился, но и немецкой слишком уж опасаться не стоило. По всему выходило, у Лютьенса почти нет бомбардировщиков, только истребители, которые, обеспечив господство в воздухе, наносить эффективные удары по тяжелым кораблям не способны в принципе. Не авиационными же пулеметами пугать линкоры. К тому же они наверняка и сами понесли серьезные потери. Ну а раз так, сейчас все решали корабельные орудия.
Линкоров же у Ямомото оставалось немногим меньше, чем у немцев, и три из них были, несомненно, сильнейшими в мире. Надо было лишь правильно использовать эту силу. Ну что же, адмиралу уже приходилось сражаться в подобных условиях, и, пускай это было давно, он еще не забыл спускающие флаги русские броненосцы. Кто сказал, что немцы крепче? Если удастся справиться с их флотом, то можно все же выторговать для своей страны почетные условия. А раз так, возвращаться некуда. Или победить – или на дно.
Колесников, изваянием застывший на мостике своего флагмана, был мотивирован не хуже. Одно генеральное сражение – и война наконец закончится. Советский народ, его соотечественников, это спасет от колоссальных потерь. Немецкий народ… тоже теперь его соотечественников, да и вообще Европу – от потерь и последующего вырождения, как в прошлой истории. Стало быть, требовалось решить вопрос здесь и сейчас. Что же, за его спиной имелась немалая сила и кое-какие сюрпризы. Он-то, в отличие от своего японского визави, готовился именно к таким раскладам, а стало быть, его домашние заготовки оказывались актуальнее. Хотя, с другой стороны, немецкий флот, потрепанный дальним походом, находился в худшем техническом состоянии, чем японский, так что баш на баш.
Пока что единственным заметным преимуществом немцев было то, что они видели противника, а он их нет. Хотя видели – это довольно условно. Колесников многое бы отдал за видеоаппаратуру своего времени, позволяющую наблюдать выбранный объект в режиме реального времени. Увы, здесь об этом оставалось лишь мечтать, и, хотя знаменитые немецкие инженеры были озадачены вопросом, до результата им пока что оставалось, как до Луны задним ходом. Нечто лучшее имелось у русских, но приспособить их аппаратуру для военных целей пока что никак не получалось, слишком много вылезало технических проблем. Это вам не со стационарных установок на Москву вещать. Но у них имелся хоть какой-то результат, немцы же не добились пока и этого.
Оставалось строить картинку со слов пилотов. Над японской эскадрой висели сразу три самолета-разведчика. По ним стреляли, разумеется, но попасть в летящий на большой высоте самолет непросто. Поднимать же что-то на перехват… Так ведь нечего! И свои не пошлешь – уже пробовали, но над немецкой эскадрой непрерывно барражировали «мессершмитты». Ямомото оставалось лишь проклинать себя за то, что поставил все на один удар и не догадался оставить при эскадре хотя бы пару легких авианосцев. Впрочем, тогда немцы наверняка прислали бы свои истребители.
Так что разведчики парили в небе безбоязненно. В результате хотя бы в общих чертах было ясно, чем же занимается Ямомото, и увиденное оказалось одним из тех вариантов, которые прорабатывались в немецком штабе. Не худшим, хотя, откровенно говоря, и не лучшим.
Японский адмирал не стал изобретать велосипед, банально построив свои корабли в линию. Впереди три новейших линкора типа «Ямато», броня которых теоретически была непроницаема для немецких снарядов. Насколько это соответствует истине, а насколько простая похвальба, требовалось еще проверить, но, в любом случае, противники это были страшные. Утешало лишь одно. Насколько помнил Колесников, в ТОЙ войне эти гиганты оказались позорно неэффективны. Вроде бы ни в кого даже и не попали ни разу, хотя за это адмирал поручиться не мог.
Итак, «Ямато», «Мусаси» и «Синано». Интересно, в какой последовательности? Хотя… не важно. Первым наверняка «Ямато»,
