Второй, самый многочисленный отряд вел Жансуль. Кроме французских «Ришелье» и «Жан Бара» в него входили «Фон дер Танн», «Гебен» и «Зейдлиц». Бывшие британские корабли, линкоры изначально «бюджетные», выдающимися характеристиками не отличались, но это должно было хотя бы частично компенсироваться их количеством.
Третья группа состояла из четырех линейных крейсеров, немецких и французских. По идее, командовать ими должен был еще один адмирал, но, как вдруг выяснилось, их на весь флот было всего двое, сам Лютьенс и француз, и оба уже при деле. Не подумали… Да и черт с ними. И командиру «Шарнхорста» было озвучено: «Справишься – будут новые погоны, нет – все пойдем на дно». Можно было не сомневаться, из кожи вывернется, но сделает.
Помимо линейных сил отдельным отрядом шли два «карманных линкора», крейсера и эсминцы. Этого добра хватало, даже с учетом того, что немалая часть легких сил осталась охранять наскоро устроенные базы и гарантировать лояльность австралийского правительства. Кораблей даже сейчас было больше, чем у японцев, но их непосредственного участия в сражении, во всяком случае на начальном, самом остром этапе, не ожидалось. Ну и, наконец, четыре подводные лодки, все, что успели подойти в предполагаемый район сражения. Жиденькая завеса, но… всякое бывает, может и пригодиться. Остальные-то сейчас заняты ловлей пытающихся уйти авианосцев, а эти пускай будут под рукой, их командирам Лютьенс приказал действовать по обстановке.
Итак, у японцев больше орудий, их новые линкоры лучше вооружены и защищены. У Лютьенса больше кораблей и выше скорость, плюс большинство его линкоров сильнее старых японских. В целом, шансы немецкий адмирал оценивал примерно как равные. И сейчас все зависело от него.
Ну что же, фигуры расставлены, ходы сделаны. Оставались последние минуты покоя. Адмирал усмехнулся, глядя на океан и кажущиеся миражом острова на горизонте. Последние минуты. И увидит ли он эту мирную красоту еще раз – вопрос открытый.
В то время, когда брутальные мужчины готовились померяться достоинствами своих больших плавающих игрушек, на суше тоже кипели страсти, ничуть не уступающие морским. Командующие фронтами достаточно быстро получили информацию о том, что подкреплений японцам больше не светит, и не преминули воспользоваться моментом. Тем более, людей и техники сюда успели перебросить немало, и командиры большинства частей успели неплохо изучить театр предстоящих военных действий. Тетива лука натянулась, и пора было пускать стрелу, что, собственно, и сделали.
На сей раз, наученные горьким опытом, ни советские, ни германские части не полезли нахрапом. Командующие уяснили наконец простую истину: начальника штаба не вызывают – к нему ходят, потому что именно от его работы зависит успех операции. И результат был соответствующим. Наступление оказалось не без огрех, но в целом достаточно четко спланировано, а потому развивалось куда успешнее, чем в прошлый раз.
Японцы, надо отдать им должное, тоже не сидели сложа руки, но ресурсная база, которой они могли оперировать, изначально была куда более скудной. Когда же прервалась связь с метрополией, положение стало еще хуже. Приходилось импровизировать, а как раз в этом большинство японских офицеров и помнящих еще войны начала века генералов были не особенно сильны. И все же они сделали немало.
Укрепления, так хорошо показавшие себя в прошлый раз, в меру возможности усилили. Солдаты… Ну, здесь было сложнее. Отменно обученных, храбрых и умеющих зубами вцепиться в свой окопы японских солдат оставалось не так уж много. Дыры приходилось латать мобилизованными корейцами (что было уже не то и в плане стойкости, и по уровню подготовки) и китайцами (а эти оказались еще хуже). Впрочем, их готовность сидеть в обороне весьма стимулировалась заградотрядами японских войск, сидящих во второй линии и готовых отправить навстречу с предками любого, кто выскочит из окопа без приказа, вернее, чем это сделают русские снаряды. Ну и наркота, которой японцы не жалели, должна была стимулировать если не храбрость, то хотя бы бездумное отсутствие страха.
Однако все это помогло мало. Советские войска, долго и упорно тренировавшиеся в течение последнего месяца именно в преодолении таких укреплений (там, где удалось получить более-менее точную информацию, были даже возведены макеты, имитирующие японскую линию обороны), сработали на удивление грамотно. Штурм начался одновременно на всех фронтах, под утро, когда сон побеждает даже самых бдительных часовых, без артиллерийской подготовки и авиаударов. Зато на танки и самоходки, количество которых впечатляло даже видавших виды солдат, ветеранов прошлых кампаний, массово устанавливали немецкие приборы ночного видения. Грубые и тяжелые, они, тем не менее, позволяли уверенно вести бой в темноте. На все танки их, естественно, не хватило, но машины, идущие в первой линии (а там хватало немецких Pz V и VI, оснащавшихся ими еще на заводе), в большинстве доработали.
А еще в первой линии оказалось много саперов, штурмовые роты ими усиливали капитально. Опять же, прислали огнеметчиков, задачей которых было выжигать доты. Словом, подготовились качественно, и это сказалось на ходе операции.
Японцы были застигнуты врасплох, что и неудивительно – действия штурмующих разительно отличались от всего, что
