произошло. Он живой? Или мертвый? Я несколько раз неуверенно ткнула находку указательным пальцем, призывая себя поверить, что это человек, а не тушки горгулий, заготовленные для ужина.
– Новенькая, ты, что ли? – раздался хриплый голос у меня над ухом.
– Леворучка! – Внутри у меня все перевернулось от облегчения. – Подожди, что ты здесь делаешь? Где остальные?
– Это наш дом, мы здесь живем, – терпеливо объяснила женщина. Жаль, что я сейчас не могла разглядеть ее лица… Меня бы это очень приободрило.
– В оборотничьей берлоге?
– Ну это уж не мы решали, где нам жить, – заворчал учитель.
– Ага, сами не рады, – присоединился носач.
Я поежилась. Что бы с ними Василина ни сделала, эти люди явно находились под воздействием какого-то заклинания. Причем наложенного явно не новичком с третьей ступени, потому что подчинение воли мы начинаем проходить только в старших классах, да и то довольно поверхностно. И словно бы в подтверждение моих мыслей раздался голос паренька, который накануне уговаривал учителя перестать пить и имя которого я так и не узнала:
– Мы уже чего только не пробовали, но днем отсюда выйти не можем. Подходим к самому входу, а там будто какая невидимая заслонка, как стекло. А вот ночи у нас бывают разные, – продолжал он, – если на дело выходим, то костерок разводим и сидим ждем, пока жертва появится. Только вот уйти даже тогда не получается – ноги сами обратно к пещере несут.
Что за «дела» могут быть у этой банды под предводительством взбесившейся оборотнихи, я не знала и, если честно, не особо горела желанием узнать. Скорее всего, именно так они и похищали других магов, не ведая, что творят.
Хотя…
– А что у вас вчера за дело было? – спросила я. Это был один из тех вопросов, ответ на который ты уже знаешь.
– Слушайте, а точно, – встрепенулся учитель, – никто вчера так и не появился. Выходит, провалили мы вчера дело-то, братцы.
– Не появился? А как же я?
Не то чтобы меня задело, что я не была намеченной жертвой, но все равно, знаете ли, как-то не очень приятно, когда тебя даже за живое существо не считают.
– Тут другое, – начал объяснять кто-то, чьего голоса я еще не слышала, – оборотнихе нужны конкретные люди. Вчера вот должен был маг прийти, а его не было. Маги обычно такой глупый народ – ты их только помани в лес, они сразу прибегут. – И хихикнул.
Ага, как же, прибегут. Вон вас уже тут сколько собралось – и все охотники за приключениями. А сидели бы спокойно себе в деревне, горя не знали. С другой стороны, в маги и не возьмут, если у тебя в крови нет тяги к приключениям.
– И откуда вы все тогда взялись? – Несмотря на дикую боль в левом плече, я умудрилась скрестить на груди руки, чтобы окончательно не продрогнуть. Пещерка эта была, мягко скажем, неотапливаемая.
– А нас привели, – объяснил носач таким тоном, будто сообщал нечто само собой разумеющееся.
В непроглядной тьме кто-то неожиданно чихнул и принялся активно шмыгать носом. Какой бы могущественный маг их ни околдовал, об элементарных средствах от простуды он все-таки не позаботился.
Некоторое время все молчали: только и было слышно надоедливое «кап-кап» с каменного потолка. По сравнению с такой темницей и камера в тюремном доме покажется сущим раем.
Меня по-прежнему терзало множество вопросов, однако что-то внутри подсказывало, что ответы на них мне уже ничем не помогут. Ну как, Тина, убедилась, что записка была ловушкой? А теперь сиди смирно и готовься к смерти от отмороженных придатков, если от этого вообще умирают.
Только бы Лис не сунулся меня искать! Я, конечно, как могла, постаралась, чтобы этого не случилось, но, зная этого белобрысого, можно даже не надеяться, что от моих стараний будет толк.
Перед самым побегом из деревушки я оставила Тигре послание, где слезно просила убедить муженька в том, что мне немедленно понадобилось домой. Дело было настолько срочное, что я якобы никого не предупредила и сразу навострила лыжи в сторону крепости. Нет, сопровождать меня не нужно. Да, я уже взрослый маг и могу сама о себе позаботиться.
Если подумать, многое тут не складывалось. То я кинулась на поиски Лиса, то теперь сама возвращаюсь домой, причем мы все знаем, что с пропуском у меня могут быть серьезные проблемы. Если меня и пустят обратно, то для профилактики пару-тройку лет поморят голодом под опекой верных имперских тюремщиков.
А Лис не умственно отсталый, чтобы поверить в байку про то, что я его резко разлюбила.
