– Как к сестре, – не удержалась я от замечания.
– В том-то и проблема, – ответил Лис, качая головой. – В том-то и проблема.
Я все хотела поговорить с Тигрой насчет этой дурацкой фотографии, но либо подсознательно избегала подруги, либо она сама, что-то учуяв, делала это осознанно. А вы знаете, обоняние у оборотней отличное.
Лишь после того как занятия наконец закончились, мне удалось поймать Тигру в коридоре, обжимающуюся с Дамианом. Или Дамиана с Тигрой. В общем, перестановка мест слагаемых погоды мне не делала. Но я твердо решила во всем разобраться, не откладывая на потом, потому что опыт глобального недопонимания в моей жизни уже был, и очень болезненный.
– Извините, – пискнула я, неловко разлепляя парочку на две независимые части. Те такой наглости от меня явно не ожидали.
Дамиан свысока зыркнул на меня своими рыже-карими глазами, и я ощутила пробегающий по спине холодок. Мозг лихорадочно пытался определить: парень смотрит на меня так, потому что до сих пор не может простить, что я с ним когда-то не пошла на осенний вечер, или потому, что у него до сих пор ко мне что-то осталось? Ладно, фантазии в сторону: он меня, наверное, вообще не помнит. Все это было сто лет назад, уже столько магии утекло.
Я опустила глаза и пробормотала:
– Надо поговорить.
Тигра снисходительно улыбнулась, а затем, пообещав Дамиану что-то неприличное и раз пятьсот чмокнув его на прощание, потащила меня за руку в сторону выхода из академии. Подруга так и светилась от счастья, и я сразу почувствовала себя глупо от того, что вообще собиралась в чем-то обвинить ее сейчас, когда она столько для меня сделала. Но потом вспомнила фотографию, выражение лица Лиса, эту странную подпись на обороте и решилась спросить:
– Тигра, скажи, ты когда в последний раз общалась с Лисом?
Подруга так и замерла от неожиданности. Запахло горелым, но я продолжала:
– Я помню, ты никогда не упоминала, что вы с ним друзья или что-то типа того, но мне кажется, ты что-то недоговариваешь.
Надеюсь, я выразилась максимально этично и аккуратно, и Тигра в одночасье не станет похожа на оборотня Лину из моих кошмаров.
– Ведь знала, что ты когда-нибудь да спросишь, – раздраженно произнесла Тигра, обращаясь скорее к самой себе, чем к кому-либо еще.
– Что ты имеешь в виду?
– Пойдем, кое-что покажу.
Я не сразу поняла, куда мы направляемся, но очень удивилась, оказавшись перед домом Тигры. Обиталище семейства оборотней выглядело очень добротно и надежно: не такое шикарное, конечно, как у городского главы, но не без изюминки. Фасад – сплошь из темного вишневого дерева, террасу подпирают массивные деревянные колонны. В общем, на любителя, но лично мне очень даже нравится. Я не так уж часто бываю у Тигры в гостях, особенно в последнее время: учитывая недавние события, это вовсе не удивительно.
Вскоре я уже сидела на кухне и пила обжигающе горячий чай, который хоть и был без перца, но от самой чашки все равно пахло чем-то пряным. Мне вдруг подумалось, что я не отказалась бы от печенья с маслом, а это значило, что моя депрессия по поводу разбитого сердца благополучно миновала.
Когда Тигра наконец открыла рот, я уже сидела как на иголках.
– Вы же в семье не любите упоминать тетю Дару? – вдруг спросила подруга, и я тупо кивнула. – Так вот и мы не очень-то любим вспоминать об этом. Когда она сбежала, мы с мамой думали, отец с ума сойдет. Сначала отказывался идти на работу: неделями лежал в гамаке во дворе, распушив хвост, и притворялся, будто у него мигрень. Я вообще с самого начала знала, что переезд в Ургу аукнется нам еще той головной болью. Но отцу предложили место помощника городского главы, и он не смог устоять против такого соблазна.
С каждым словом Тигры мое сердце стучало все медленнее и медленнее, слова уплывали куда-то в пропасть, а чашка переставала пахнуть не то что приправами – даже чаем. Я пила не чувствуя ни жара, ни вкуса. Механически, глоток за глотком.
Я никогда не спрашивала, кем работает отец Тигры, а та никогда не говорила. Вновь я почувствовала себя глупо – ведь какая из меня подруга, если я не знаю таких элементарных вещей. Бессмысленно теперь кого-то винить в этой мистической фотокарточке, потому что я сама все это время не видела дальше своего носа.
