непредсказуемое создание, отстающее от своего разумного родственника на несколько ступеней эволюции.
Что записка была адресована Лису, я не сомневалась, только вот что-то подсказывало мне, что лучше было с ним на эту тему не говорить.
Вдруг я вспомнила о существовании Дашки, которая все еще ожидала, что я как-нибудь поддержу беседу. Спрашивать напрямую, что стало с магом, я боялась, поэтому решила перевести все в шутку:
– Небось сбежал из-под венца?
Дашка улыбнулась и отряхнула руки от прилипшей шелухи.
– Да, за два дня до свадьбы. Ушел в дозор – и все. Нет его.
– А какой он был, твой жених? – спросила я.
– Какой-какой – обычный. Две руки, две ноги, – похвасталась магиня. – Даже глаза и уши на месте, хотя в магах был не первый десяток лет.
На человеческом языке это означало, что колдуном этот Нимус был очень даже неплохим. Я содрогнулась. Если пропадали такие опытные маги, то что сможет сделать Лис, пробыв в полях меньше года? И опыта у него, ясен Мерлин, гораздо меньше, каким бы талантливым и уникальным магом он ни был.
– Как ты думаешь, вы найдете это чудовище? – после минутной паузы задала я уже давно волновавший меня вопрос.
– Хотела бы я знать… – И Дурашка пожала плечами. – В любом случае, Нима уже не вернуть. Как и сына Рыбы, и дочери Гога, и многих других. Какая бы нечисть в лесах не шарила, с такой, чтобы с магом разобраться на раз-два могла, мы раньше не сталкивались. Слава лешему, с твоим Лисом все в порядке.
И тогда я наконец произнесла эти два слова, которые уже давно вертелись у меня на языке:
– Мне страшно.
Женщина в тот же миг перестала лущить горох и ухватила мою ладонь свой шершавой теплой рукой.
– Я знаю, – просто сказала она. – Именно поэтому я иногда тайком благодарю небо за то, что так и не вышла замуж.
В прихожей раздались шаги, и Дашка поспешно отдернула руку, вернувшись к прежнему занятию. Но я видела, что в глазах у нее стояли слезы. Чтобы не смущать гостью, я решила отвлечь внимание Лиса на себя и пошла его встречать.
Натянув улыбочку пошире, я встала у порога и приготовилась к горячим объятиям. Однако моему взору предстало кое-что совсем неожиданное и неприятное.
Лис был жив и чисто теоретически – цел. На том, конечно, спасибо, но широкая красная полоса на шее с еще не до конца запекшейся кровью вызывала такую дрожь, что я от негодования готова была супругу еще и фингал добавить.
– Ну? И как вы это прикажете понимать? – спросила я тоном, каким обычно ревнивые бабищи спрашивают у кавалеров, где они пропадали весь вечер.
Лис поначалу пытался улыбаться, но потом понял, что дело дрянь, и где-то он все-таки прокололся. Думая, что я не замечаю его действий, он принялся выискивать, где же на нем рана.
– На шее, – милосердно подсказала я.
Муж весь заизвивался, как уж на сковородке, в поисках предательской царапины. Мне же для полной картины в руках скалки не хватало – вопреки своим страхам в роли жены я обжилась быстро.
Не пойми откуда выросла Дашка.
– Ой, да ладно тебе, Тинка! Подумаешь, гарпия коготком задела! На этом проныре вообще все как на собаке заживает, ты не переживай!
Актриса из магини была довольно никудышная, особенно если учесть, какой разговор мы вели всего несколько мгновений назад. В глубине души мы обе знали: сегодня царапина, а завтра может без ноги приползти. И дай леший будет чем видеть куда, собственно, ползти.
Едва за соседкой закрылась дверь, у меня вырвалось:
– Вот получу лицензию, за пятки меня из леса не вытащишь!
Я села у огня, но меня все равно продолжало трясти, словно от лихорадки. Вроде бы небольшой порез, да и к тому же давно пора привыкнуть к таким производственным травмам, но все равно я не могла не возненавидеть себя прежнюю за то, что так рвалась в поля. Не то что участвовать, а просто наблюдать за происходящим со стороны было мне не по зубам.
Лис молча заварил мне травяной чай, укрыл стеганым одеялом и сел рядом.
– С ума сойти можно, – пожаловалась я.
– Знаю.
