Он приобнял меня за плечи, от чего сразу стало теплее.
– Кто это был хоть?
– Мантикора. Они ж твари летучие – тут не знаешь, откуда нападет. Так что…
– Еще легко отделался, – закончила я за него.
Мне виделся домик в новой крепости. Я представила себе идиллическую картину: я встречаю мужа у порога, а он вместо рваных ран приносит купленную по пути с работы горячую буханку серого хлеба. Заслышав шаги, смех и разговоры, на шум сбегаются дети и, толкаясь и пихаясь, соревнуются за право первым обнять отца.
Затем как гром посреди ясного неба пришло понимание: этого не будет никогда. А если взять в расчет еще то самое видение, которое все не шло у меня из головы, то я вообще боялась предположить, что с нами будет завтра.
Я не сомневалась в том, что выбор, который я сделала, был правильный. Но к некоторым последствиям своего решения я оказалась более чем просто не готова. Я как изнеженное тепличное растение, которое внезапно очутилось посреди пустыни под нещадными лучами палящего солнца.
– Твое старое видение не изменилось? – спросила я с надеждой.
Лис устало вздохнул.
– Дай мне еще немного времени, и мы что-нибудь придумаем, – ответил он, но по его тону было ясно, что сейчас у него уж точно не хватит сил сражаться с монстром будущего. От него все еще пахло мхом и кровью, и этот запах заставлял помнить о настоящем.
– Не надо.
– Что не надо? – удивился Лис.
– Может, не надо ничего придумывать?
– Юстина, ты о чем?
И тогда я попыталась изложить свою теорию:
– Ну, если помнишь, в том видении ты вроде как был цел и невредим. Ну я, конечно, особо не приглядывалась, но, в отличие от Гога, у тебя там точно было две ноги…
Такой наглости Лис от меня явно не ожидал. Он резко встал и направился греть воду, чтобы смыть с себя вражескую кровь. Он ничего не сказал, но в воздухе так и витали невысказанные слова: «Иногда я так жалею, что мы с тобой не общались все эти годы. Тогда мы бы поняли, какие мы разные».
Мне хватило нескольких секунд, чтобы в голове у меня окончательно созрел план. Если Лису так важно, чтобы видение не сбылось, что ж, я могу это устроить. Я могу поступить так неожиданно, что сама судьба ужаснется, какой сюрприз я ей приготовила.
На следующий вечер под предлогом «проведать Рутель» я на самом деле направилась в комнатушку Тигры, которая сама в это время возилась в мастерской с Рыбой. Подруге я оставила записку с подробным описанием того, что она должна делать в мое отсутствие, а сама уверенной походкой (чтобы никто ничего не заподозрил) направилась в сторону леса. Опыт побегов у меня уже был, так что скрывать волнение я умела.
На самой окраине поселения меня заприметила Туня вместе с сыном, но я как ни в чем не бывало помахала обоим рукой. Мало ли что за дела меня ждут в диком лесу. Я, между прочим, тоже почти маг, и об этом знали все. И все, кроме Лиса, вполне одобрили бы, если бы я в ближайшем будущем тоже заступила в дозор.
Только выйдя на тропу, я наконец-то смогла выдохнуть. У меня было не так много времени, чтобы умереть красивой, в чистом платье, с пахнущей мылом кожей и со свежим дыханием. Тянуть как-то не особенно хотелось, но и сдаваться первой попавшейся твари я не собиралась.
Под плащом я прятала дорожный кошелек, в котором вместо денег хранила крошечные скляночки с самыми разными зельями на любой вкус. Тут вам и тягучее зеленое снадобье от несварения, и тут же кое-что покрепче, припрятанное для неприятеля. Главное, в спешке их не перепутать.
Первую колбочку я решилась разбить, наткнувшись на стаю саблезубых кротов. Их обычные родственники ограничиваются только тем, что могут перерыть огород и погрызть картошку, но этим милым зверушкам на обед вместо капусты подавай что-нибудь попитательней. Одно хорошо – слепые. Хотела сказать, как кроты, но это уже излишне.
Первое зелье тягучей каплей шлепнулось на землю, и какое-то время казалось, что ничего не происходит. Но затем в воздухе стал улавливаться едва ощутимый «аромат» тухлых яиц.
Постепенно вонь усиливалась, и обеспокоенные кроты задергали рыльцами. Еще через несколько мгновений на поверхности
