вспыхнул.
Чьи-то образы вспороли его, посланные, как он понял, отправленные тварью, нависшей над ним. В его сознании пронеслось лицо Эллен Рипли, искаженное абсолютно нечеловеческим восприятием ксеноморфа. Это существо видело, но не в том смысле, как мы это понимаем. Оно различало вкус, оно слышало, оно чувствовало, но этих слов не хватало, чтобы понять различия.
В своих снах он пытался интерпретировать восприятие ксеноморфов. А здесь, в непосредственной близости от королевы дьявольских тварей, образы были непосредственными, сырыми и болезненными.
Он увидел, и, насколько смог, понял. Чужих соединяло то, о чем люди часто мечтали, но чего никогда не могли достичь. Они были – колония. Они были – рой. Они обменивались мыслями на таком уровне, которого люди даже не представляли, и сейчас он был частью этого. Они проникли к нему в душу и пометили при помощи кровного родства.
Эллен Рипли была отмечена в их сознании. Они звали ее Разрушитель, и, будучи ее родственником, Декер тоже был для них Разрушителем.
И он захлопнул свои мысли перед чужой тварью, ужаснувшись, что та может каким-то образом узнать о его детях.
Демоница визгливо вскрикнула, окатив его лицо своим дыханием. Декер прицелился, и выстрелил, и промахнулся.
Окружавшие его наемники справлялись с работой лучше. Большинство занималось тварями, которые находились в непосредственной близости от них, но несколько человек, и среди них Мэннинг – несмотря на ожоги, которые виднелись на его коже, – атаковали матку.
Декер снова выстрелил, потом еще раз. Из дула трижды вылетели пучки света, не попав в цель. Три яйца взорвались. И тут его осенило. Королева визжала и пыталась броситься на него, и он стрелял слишком быстро. Но стрелял он не в нее. Он не мог заставить себя посмотреть в ее сторону, потому что это делало ее слишком реальной, да и сознание уже давно собиралось его покинуть.
Поэтому он перестал смотреть на ее голову и стал целиться в туловище, туда, где оно раздувалось от яиц, которые она носила внутри себя.
Почувствовав его намерения, она разъярилась. Чудовище приподнялось и бросилось на него, волоча свое тело по полу пещеры, подтягивая за собой яйцеклад – в попытке остановить его.
Мэннинг и оставшиеся в живых четверо наемников продолжали стрелять, каждым выстрелом добивая ее. Ее тело распалось. Морда треснула. Громадная выпуклость над пастью была разорвана в двух местах, и из них на землю хлестала кислотная кровь, сжигавшая все, но оставлявшая невредимыми яйца, на которые попадала.
Королева снова взревела и бросилась вперед, на Декера. Он, однако же, не отступил и приготовился к смерти. Чего было беспокоиться. Но тут громадная тварь споткнулась, вздрогнула и рухнула на землю. Но даже тогда Мэннинг не перестал стрелять. Он выпустил в нее все остававшиеся заряды, а потом, со сноровкой старого вояки, зарядил оружие снова.
На какое-то мгновение жуки замерли, наблюдая за тем, как их королева рухнула наземь. А потом обезумели.
И тогда Декер сделал единственное, что мог сделать в тот момент. Он прицелился и выстрелил. Стоявшие рядом наемники сделали то же самое, и волна монстров нахлынула на них. Они пошли в атаку. Они стали биться. И погибать один за другим. Больше идти было некуда, и негде было спастись от этих тварей.
Оставалось только драться. Ужас из его ночных кошмаров шел на них, готовый их поглотить.
46
Их ярость обжигала, а печаль была бездонной.
Враг убил королеву и он должен быть остановлен, но инстинкт и ненависть не должны смешиваться. Они хотят отомстить, ярость обжигает, но нужно думать о яйцах. Без яиц колония погибнет, а этого не должно случиться.
Некоторые победили инстинкт, они дрались и убивали врага и тех, которые его защищали. Но, в доказательство того, что прав инстинкт, нападавшие были убиты. Их смерть не имеет значения. Значение имеет только смерть королевы. Значение имеет только выживание колонии.
Нужно было спасать яйца, так что они работали быстро. Поднимали яйца с земли и уходили с этой тяжелой ношей в поисках
