Тамира кивнула, вновь перешла на понятный поединщику язык.
– Хорошо, Карбат.
Старик метнул взгляд на чужестранца и вышел. На лице – презрение и ненависть.
– Что он хотел? – спросил поединщик.
– Чтобы тебя через полчаса тут не было. Он сказал, что я позорю весь табор, что привела тебя. Если не уйдешь сам, тебя вынесут.
Страг понимающе кивнул.
– Я не хочу неприятностей. Полчаса вполне хватит.
Девушка встала, подошла к зеркалу, потом задумчиво отошла к противоположной стене. Потом вспомнила про гостя.
– Значит, ты уже отправился в путешествие?
– Сначала я бы не отказался от лечебной мази, – сказал Страг, указывая на плечо. – У вас в таборе наверняка что-нибудь найдется. Вы же знатоки целебных трав.
– Возьми. – Девушка взяла одну из деревянных баночек у зеркала и бросила поединщику. – Из личного запаса.
– Ты готова на что угодно, лишь бы я скорее ушел, да?
– Не хочу видеть, как тебя разорвут на части. Поверь, секира против целого табора не поможет.
Девушка помогла снять повязку, аккуратно намазала рану мазью зеленоватого цвета. Руки Тамиры были нежные и прохладные. От мази пошло жжение, Страг стиснул зубы, пережидая. Потом попросил перебинтовать плечо заново.
– Так расскажи, что я не знаю, Тамира. Погадай, как ты умеешь!
Цыганка принялась раскладывать карты. Первый ряд. Второй. И, наконец, третий.
– Так… – сказала она. – Дела у тебя неважные.
– Как всегда. Что именно ты увидела?
– У тебя в крови течет яд. – Она приподняла бровь, будто изумленная, что Страг еще жив. – Тебя ждет долгая дорога на гору. А, вот еще. Один из тех, кто рядом, желает твоей смерти.
Страг прищурился:
– Можешь подробнее?
Тамира показала карту с изображением мальчика на фоне леса.
– Вот. Точнее не могу.
Поединщик медленно кивнул. Мальчуган был похож на Ваську как две капли воды.
Снаружи уже слышались мужские голоса. Поединщик насчитал минимум пять человек.
– Спасибо, Тамира. Но ты ничего не сказала про путешествие.
– Все, что показали карты, я рассказала. Теперь уходи.
– Рад был тебя видеть. Жаль, что недолго.
– Иди, или тебя убьют.
Страг надел перевязь с секирой, сунул кинжал за пояс. Кивнул на прощание.
Он вышел, опустив за собой полог. Вместе с десятком цыган снаружи ждали Миранда и Васька. Он тут же поймал на себе озлобленные взгляды. У многих в руках поблескивали лезвия ножей.
– Что-то ты невеселый, – заметил Васька, оскалив зубы. – Цыганка не дала? Ахаха!
Страг покачал головой. В мыслях он вернулся к разговору с Тамирой. К ее предупреждению. Он чувствовал, как благотворно действует мазь. Боль из плеча ушла, на смену пришел легкий зуд.
– Цыганка, как княжна, – сказал он Ваське со значением, – никому ничего не должна.
Миранда промолчала, стараясь держать лицо непроницаемым. Ей не нравилось, что Страг отозвался так небрежно, но решила, что для спора неподходящее время. Надо уйти подальше, пока цыгане не разорвали их на куски. А еще ей стало очень интересно, зачем Страг подрался из-за цыганки и чем они так долго занимались в шатре.
– Почти пришли, – сказал Васька с улыбкой. – Лавка лекаря – за углом.
«Еще немного, и вы покойники», – добавил он мысленно. Как раз вот-вот должен подействовать яд. Васька сначала думал подлить его и Миранде. Но потом не стал – насиловать умирающую женщину не так интересно. Лучше живую. Когда она кричит, вырывается, умоляет о пощаде. И делает все, что ей велят.
Страг примерно догадывался, что их ждет в этой самой «лавке лекаря». Однако решил рискнуть. Надо дать ему себя проявить, чтобы знать наверняка. Всегда остается крошечная вероятность, что человек предпочтет хорошее плохому. Зато, когда эта надежда
