раздражением. Княжна стала много себе позволять. Но, с другой стороны, сам виноват – нечего было брать с собой, от бабы в походе одни трудности.
Плюнув, он пошел быстрее, но потом, увидев, что княжна отстала – нарочно идет медленно! – остановился возле ручья. Рядом над землей раскинул широкую сень дуб, поросшая кустами земля едва заметно уходит вверх – в сторону скрытой среди облаков вершины Долгона. Ручеек бежит оттуда, огибая камни и корни. Они торчат из земли, толстые, похожие на змей.
Опустившись на колени, Страг зачерпнул воды. От холодного заломило зубы, но он хлебнул еще пару раз. Жажда ушла.
Он уже собрался пойти высказать Миранде все, что о ней думает, как вдруг взгляд зацепился за… отрубленную руку. Кисть лежала на траве у ручья.
– Гвоздь мне в пятку… – пробормотал Страг.
Он провел мокрой рукой по лицу, чтобы убедиться, что не мерещится. Но отрубленная кисть правда лежала там, труп – чуть дальше. Они были реальны, как этот ручей и небо над головой в просветах ветвей.
Проследив взглядом выше, поединщик заметил, что трава примята, на стебельках засохшая кровь. Некоторые кусты поломаны. Возле них в траве он заметил нож с рифленой рукоятью.
«Они дрались здесь, потом вломились в эти кусты».
На траве едва заметны следы четверых.
«Видимо, трое напали на одного», – размышлял поединщик.
Прислушался, но не услышал ни шепота, ни стонов. Либо нападавшие победили и ушли, либо все наоборот.
Подошла Миранда. Отведя хмурый взгляд от Страга, она вскрикнула – заметила отрубленную руку.
– Всемогущий Шалтан, что происходит? – прошептала она. Поединщик заметил растекшуюся по лицу девушки бледность. – Чья это рука?
– Стой здесь, – велел Страг. – Пойду посмотрю.
– Нет уж – я с тобой! Мне подземелья с чертями хватило и в первый раз.
Поединщик ядовито подумал, что скорее это он сейчас угодил в подземелье, сидит в котле, а этот черт в зеленом платье разжег огонь.
Вытащив из перевязи секиру, Страг медленно двинулся вверх вдоль ручья. Миранда держалась за спиной.
Они миновали отрубленную руку. Прошли меж двумя кустами орешника.
Впереди на небольшой, окруженной высоким кустарником прогалине лежит четверо. Трое в легких металлических панцирях, под которыми видны кольчуги. У одного раскроен череп, отрублена кисть. У второго в шее торчит кинжал. Третий пробит мечом насквозь, клинок выглядывает из груди. Под ним на траве лужа потемневшей крови, там копошатся муравьи. Над всеми троими вьются мухи. У того, что с проломленной головой, на черепе сидит черный ворон, неторопливо выклевывая мозг.
На четвертом доспехи немного другие, красивее и прочнее. Сразу видно: этот дрался с теми тремя. Щеки и подбородки у мертвецов заросли щетиной. У четвертого на лице аккуратная клинообразная бородка. Услышав шаги, он приоткрыл глаза. Его доспехи иссечены ударами, кровь запеклась на шее и под волосами возле уха.
– О боги! Он еще жив, – прошептала Миранда, стараясь не смотреть по сторонам, не видеть страшные раны на убитых. Мух, которые с громким жужжанием вились над ними.
Страг присел возле еще живого воина.
– Ты победил, – сказал поединщик, глядя на смертельно раненного. – Один против троих, не каждый выстоит.
Бородатый прошептал:
– Они… они напали первые. Хотели забрать…
– Ты все равно победил, – сказал Страг. – Умрешь как герой.
Он посмотрел на Миранду. Княжна уже немного взяла себя в руки и выглядит не такой ошеломленной.
– Ты должен… – вновь заговорил раненый, – должен… мне помочь…
– Прости, у меня свое дело.
Глаза раненого блеснули настойчивостью.
– Последняя воля… умирающего на поле боя, брат… не откажи…
Ручей журчал совсем рядом. Страг зачерпнул двумя ладонями воды и поднес к губам бородача. Тот с благодарностью выпил, часть пролилась на бороду.
– Я – Турголий, – прошептал воин. – Помоги мне… Боги тебе воздадут…
– Не могу, – покачал головой Страг. – За мной по пятам ходит смерть. Если не найду лекарство, она меня заберет. Времени
