Сунувшийся было слуга отступил в сторону, а мальчишка с криком: «Погоди, я еще не разделся» нырнул в теплую воду бассейна.
– Ну все-о-о, – с наслаждением протянул юноша, окуная вихрастую голову второй раз. – Сейчас я тебя буду купать. Сейчас я тебя за все купать буду!
– Не надо! – булькал мальчик. – Зачем? Я не хочу! Не хочу мыться! Пусти меня! Я воду не люблю!
Амин его и правда отпустил – в руки услужливому банщику.
– Приведите его в порядок, – приказал, сам с наслаждением окунаясь.
В воде возмущенные вопли мальчишки были не так слышны.
Песок в волосы словно въелся. Амин вымывал его долго, а когда закончил, Валид с наслаждением возлежал на лавочке, уплетая нугу, а вокруг крутились слуги, подрезая мальчику ногти, волосы, умащивая тело ароматными маслами, разминая плечи.
– М-м-м, мне нравится, – улыбнулся он юноше. – Вот почему вы так любите бани?
– Тебе бы еще и мыться полюбить, – вздохнул Амин.
– Зачем? – передернул плечами мальчик, кивая чернокожему невольнику. – Мне и так неплохо.
– Тебе – да, – отозвался Амин, растягиваясь на соседней лавке.
Все-таки в чем-то мальчишка был прав. Один такой массаж уже стоил риска быть замеченным, узнанным, пойманным…
– Мне тут нравится, – заявил Валид уже в спальне, устраиваясь на кровати. – Может, подольше задержимся? Я жемчуг, если надо, еще найду…
– Нет, – твердо ответил Амин, который сам был не прочь отдохнуть. – Завтра мы найдем проводника или караван. В Гарибу путь неблизкий, я не хочу опоздать.
– Зачем тебе эта царевна? – повернувшись на живот, поинтересовался Валид.
Амин отошел от окна. Снял пояс, положил на кресло. С сомнением посмотрел на джамбию.
– А зачем тебе я?
– Что? – рука мальчика замерла над блюдом с виноградом.
– Зачем тебе мне помогать? – повторил Амин, по-прежнему не выпуская джамбию.
Валид отщипнул пару ягод и отправил их в рот.
– О, ты об этом. Ну… Ты очень терпеливый.
Амин удивленно посмотрел на мальчика.
– Ага, – повторил Валид. – Терпеливый. На тебе ездят все кому не лень, а ты терпишь. Я помню, как этот бурдюк-торговец… как там его звали? Как он над тобой измывался. А ты хоть бы слово сказал. Мне стало интересно, сколько ты сможешь терпеть. А потом ты еще и правильный такой. «Чистая совесть дороже». «Он нам помог, как тебе не стыдно?». Ты человек, но ведешь себя как-то… Меня терпишь, опять же.
– Не обманывайся, – холодно отозвался юноша. – Ты мне нужен, чтобы пройти испытание.
– И вот она ваша человеческая дружба во всей красе, – улыбнулся мальчик.
– Ты бросил меня у кочевников, – поднял бровь Амин. – Я помню.
– Но я же вернулся, – усмехнулся Валид. – В любом случае, с тобой пока интересней. Так что… мы друзья? – Он протянул юноше испачканную в виноградном соке руку.
– Друзья, – отозвался юноша, сжимая тонкие детские пальцы. – Но ты маленький, себялюбивый шайтан.
– Да хоть марид! Признайся, я тебе нравлюсь, – заканючил мальчик. – Ну же! Вот ты мне нравишься. У тебя грудь симпатичная и…
– Шай-й-йтан!
Успокоился мальчишка только за полночь, когда виноград кончился – свернулся клубочком, забавно положив голову под согнутую руку, точно закрываясь. И затих.
Амин еще долго лежал без сна – непривычная роскошная обстановка будила ненужные воспоминания. Юноша пару раз проверил джамбию – легко ли выходит клинок из ножен, хотя и так знал, что легко. Да так и заснул с кинжалом в руке.
А проснулся от приглушенного стона.
Вздрогнул, не открывая глаз. Клинок словно сам выскользнул из ножен, и встал юноша уже в боевую стойку. Вот только сражаться было не с кем.
Мальчишка катался по кровати и стонал, не открывая глаз.
Амин, машинально убрав джамбию, склонился над ним, поймал за плечо.
