запах крови будоражил бестий шайтана.
Смотрели на Амина придворные. Сгорбленный визирь, изумленный Шарак, прекрасная Анната… Смотрел Валид – жадно, пил страх, а по бледному застывшему лицу, не замечаемые даже самим мальчиком, текли слезы.
Пусть и вещая, сотни и сотни лет проведшая в этом мире – сотворенная при его рождении, – ей сложно признать, что некоторые вещи меняются. Что привычные человеческие страх и боль ей неприятны. Что не все люди похожи друг на друга. Не все предсказуемы…
Амин все-таки оступился. Упал меч, открыл пасть, улыбаясь, ближайший крокодил… Но отполз, когда Валид сорвался с кресла. Мелькнул лазоревый, чудесный свет, руки-крылья обняли юношу.
Уткнувшись в ворот его абаи, Валид прошептал:
– Пойдем отсюда, Амин. Не могу… Пойдем.
Мелькнуло золотом, прянули крокодилы, придворные…
– Куда он делся? – первым осмелился прервать тишину начальник дворцовой стражи.
– Надеюсь, сгинул к Иблису, – отозвался визирь. – Во славу Аллат, уберите отсюда этих мерзких тварей!
Только крокодилы впоследствии вспоминали недолгое правление юного «шехзаде» без проклятий.
…В портовой чайхане было людно, шумно – наверное, поэтому возникших в темном закутке юношу и мальчика никто не заметил. А еще компания моряков, облюбовавшая ближайший стол, вдруг заказала фрукты, сладости и молодое вино – а оплатив, куда-то исчезла.
Глотая слезы, Валид водил руками над окровавленными стопами Амина – и они заживали на глазах.
– А я все думал, почему меня к тебе так тянет? – глухим голосом рассуждал мальчик. – Теперь понял: ты же пожизненный неудачник, Амин. Ну что за дело тебе до наложницы – или до ее любовника? Или, – он поднял голову, встретился с юношей взглядом, – может, понравилась она тебе?
Амин со вздохом отвернулся. Осторожно поставил босые ноги на пол – Валид, всплеснув руками, торопливо надел на них туфли. Лучше, чем прежние, и по размеру подошедшие идеально.
– Ну что, даже слова мне не скажешь? – Валид на сладости и не посмотрел. Морщась, он глаз не сводил с юноши.
– Тебе обязательно это делать? Издеваться над нами? – прошептал Амин, и в переполненной чайхане его расслышала бы разве что крутящаяся вокруг сладкого муха. Но Валид ответил:
– Отчего же нет? Это приятно. Надо мной они издеваются, если ловят. Почему нельзя мне? – и замолчал, сжался под взглядом Амина. – Ну что? Зачем ты так на меня смотришь?
– Мне жаль тебя, – отозвался юноша. И если у кого-то это могло прозвучать как издевка, то слова Амина были искренни. Он действительно жалел – и не ради наложницы плясал на углях. И сплясал бы еще раз – Валид это понял и без слов.
Скорчившись у ног юноши, он тихо застонал, размазывая слезы по щекам. Амин потрепал волосы мальчика – руке приятно было прикасаться к мягким, как пух, прядям.
Улыбнулся через силу.
– Ты должен меня ненавидеть, – проскрипел мальчик. – Ты ведь тоже человек.
Амин с улыбкой покачал головой.
– Не могу.
– Ты вообще ненавидеть не умеешь, – всхлипнул Валид.
Амин снова покачал головой – взгляд стал тверже, решительнее.
– Умею.
Валид глянул на него и рассмеялся.
– До чего же ты забавный, человечек. Ты правда считаешь, что испытываешь к своему брату-султану такие высокие чувства? Ты глупец, ибни! Как ты можешь лечить души других, если не заглядываешь в собственную?
– Лечить? – переспросил Амин.
Валид, смеясь, повернулся к столу. Взял кубок, плеснул вина. Подал Амину.
– Выпей. А знаешь, я ждал. Порт закрыл – тебе назло. Нет, я не думал, что ты за мной придешь… Хотя нет, думал.
– За что ты так с шейхом? – Амин отпил, глядя на ластящегося мальчика.
– Он заслужил, – буркнул тот. – Ему же нравится шутить. Ну я и сделал его шутом. Желание его исполнил.
Амин тяжело вздохнул. Оглядел чайхану – никто не смотрел на них, не замечал, словно их и не существовало.
– Пойдем домой, Валид.
