– Я знаю, как обращаться с кошками, – самонадеянно заявил эмпат. Перевернул ее снова и рывком усадил. – Руки подними.
Его действия и ситуация, при поверхностном рассмотрении даже не двусмысленная, плохо согласовались с сухим отстраненным тоном. Складывалось впечатление, что раздевать ее перед сном – рутинная и не слишком любимая обязанность для него. Должно быть, поэтому Адалинда не стала возмущаться, пока ее вытряхивали из лифа и избавляли от пышных юбок. Без корсета, хоть она никогда и не утягивала его слишком сильно, дышалось намного легче. Но когда дело дошло до чулок…
– Фредерик…
– Да?
– Если ты сейчас же не прекратишь…
– Не прекращу.
Его ладонь, теплая, чуть шершавая, поднырнула под тонкую паутинку чулка и заскользила от бедра вниз по ноге, увлекая за собой ажурную ткань. Медленно-медленно…
– Убью, – пообещала Адалинда.
– Убьешь, – согласился он. – Потом.
Второй чулок он снял с нее тем же манером, одной рукой удерживая ее запястье с бесполезным сейчас янтарным браслетом, а второй оставляя на зябнувшей без зыбкой защиты шелка коже горячий след.
– Ненавижу тебя, – процедила она сквозь зубы.
Правильнее было бы сказать «себя». За глупость. За слабость. За то, что не пыталась даже противиться ни ему, ни разливающейся по безвольному телу неге.
– Не убедила, – прошептал он, нависнув над нею.
Коснулся легонько губами шеи. Усы, словно тонкая кисточка, защекотали кожу.
Он не держал ее больше, и, почувствовав свободу, она рванулась вперед, уперлась ладонями ему в грудь… Оттолкнуть? Оттолкнуть. Но вместо того принялась торопливо расстегивать пуговицы его рубашки.
…Старая кровать заскрипела жалобно и безнадежно, покачиваясь на шатких ножках, словно лодка на волнах. Сначала медленно, под тихое всхлипывание рассохшегося дерева и шорох простыней, после быстрее и быстрее, в такт горячему прерывистому дыханию и зашедшемуся в сумасшедшем стуке сердцу…
После – тишина.
Теплая расслабленная тишина, полное отсутствие каких-либо мыслей. Но на возникший с немалым запозданием вопрос «Зачем?» нашлось сразу два ответа: «Просто так» и «Какая разница?».
Первым нарушил молчание Фредерик:
– Я, собственно, зачем пришел…
После этой растянутой в задумчивости фразы Адалинда глупо захихикала.
– Может, поговорить хотел? – подсказала она.
– Да, точно.
Что-то в его голосе заставило отбросить дурашливость и сосредоточиться.
– Я пообщался с Джеком, – продолжил эмпат. – По-своему. И, думаю, понял, что хотел сказать тебе Ранбаунг и почему убрали встречавшегося с ним агента. Расшифровать базовое заклинание мне не под силу. Но я разобрался в схеме энергетической подпитки. И знаешь какая занятная штука выходит? Энергией Джека обеспечивает кристалл-аккумулятор, но включение-отключение может произвести только создавший базовое заклинание маг. Или Лленас все-таки опасался, что его изобретение могут выкрасть, или в процессе эксперимента это показалось ему простейшим решением, но, так или иначе, он привязал систему энергоснабжения Джека к собственному дару. Защищенный канал связи вплетен в матрицу, и он до сих пор работает.
– Не понимаю, – затрясла головой Адалинда, то ли действительно не понимая сказанного, то ли отказываясь понимать.
– Канал связи между Джеком и его создателем, который должен был распасться после смерти Лленаса, работает, – повторил Фредерик. – Джек не отключился после взрыва. По-моему, тут и понимать нечего. Дориан Лленас жив.
Глава 25
На несколько секунд Адалинда впала в оцепенение. Затем медленно, как сомнамбула, поднялась и нашарила на кровати свою рубашку. Натянула неловко, обхватила себя за дрожащие плечи.
– Невозможно.
Вспомнилось все и сразу. Новость, за час облетевшая город. Сплетни, слухи. Статья, вышедшая уже в вечернем номере «Курьера». Копии протоколов вскрытия. Показания свидетелей…
