пытаясь отыскать следы постороннего вмешательства, но не находил ничего подозрительного. Волнение, тревога, признаки нервного и энергетического истощения. Однако, невзирая на все это, Адалинда была собрана, вела себя адекватно и рассуждала вполне здраво.
– Мы можем прижать Ригана? – спросила она, когда взялись за обсуждение ближайших планов.
– Да. Подобраться к нему непросто, но реально. Боюсь лишь, что куратор – пешка в этой игре, и мы не узнаем ничего помимо того, о чем сами уже догадались.
– Твои предложения?
Об Элле Мейлан он решил пока не говорить. Информацией, в отличие от Ригана, эта дама наверняка владела в полной мере, но связываться с госпожой Мейлан, не зная, кто еще стоит за ней и какими силами они располагают, не стоило.
– Я бы повозился с Джеком. Возможно, получится вывести физическую проекцию канала, связывающего его с Лленасом, и определить местонахождение твоего… нашего пропавшего гения.
– Ты сможешь? – встрепенулась женщина.
– Я сказал, попробую. – Фредерик не любил давать пустых обещаний. – Но потребуется время.
– Сколько?
– День. Или неделя. Точнее не скажу: подобное не совсем по моей части…
– Тогда, может быть, сначала займешься тем, что по твоей? Это тоже касается Джека, но… Прости, не мой секрет. – Адалинда приложила палец к губам и перевела взгляд на стену, на которой висела выцветшая картина с изображением унылого осеннего пейзажа. – Джек, раз уж мы заговорили о тебе, может быть, войдешь? – предложила она громко.
Эмпат усмехнулся. И задумался. Сам он вычислил «шпиона», уловив тепло похожей на человеческую ауры при полном отсутствии иных признаков живого существа. А как это удалось Адалинде? Не с помощью фамильяра: Роксэн притворялась спящей, свернувшись на широком подлокотнике кресла хозяйки. Стандартные сенсоры не сработали бы. Для Ригана до сих пор остается загадкой, кто «выкрал» механического человека, тогда как охранные чары не выявили постороннего присутствия. И способностями менталиста, насколько он знал, Эдди не обладала…
– Входи, не стесняйся, – кивнула она остановившемуся в дверях Джеку. – Подслушивать не стеснялся же.
Механический человек, никак не отреагировав на упрек, вошел и сел в пустое кресло.
– Я считаю, что Фредерику стоит знать то, о чем мы говорили с утра, – сказала ему Адалинда. – Но решать тебе.
Лгала. Если бы мнение Джека действительно ее интересовало, обсудила бы с ним все предварительно. Однако, отметил мэтр Валье, бывшая супруга делала успехи в тонком искусстве манипуляции. И то, что Джек – не настоящий человек, не упрощало, а усложняло задачу: с обычными людьми все уже изучено и проверено, а с одушевленной машиной нужно быть осторожнее, чтобы не сломать ненароком. И не только ради самой машины. Когда-то Фредерик видел последствия взрыва парового котла – и понимал: поломка некоторых механизмов не лучшим образом отражается и на окружающих.
Что бы ни говорила эта женщина, выбора у Джека не было. Он это понимал. И она понимала. И понимала, что он понимает.
Словно игра, правил которой ему не объяснили. Но, возможно, ему и не нужно их знать. Возможно, его не рассматривают в качестве игрока, и для магов он – только фигурка на доске. Пешка. Или офицер. Офицер – это лучше. Офицера будут беречь… пока это выгодно…
– Очень интересно, – сказал мэтр Фредерик, выслушав рассказ Адалинды.
Его лицо оставалось спокойным и непроницаемым. Лишь в глазах промелькнула на миг какая-то мысль, но Джек не умел читать мыслей. А маг, судя по сказанному после, – умел.
– Как ты себе это представляешь? – спросил он у женщины, когда та предложила ему вытащить воспоминания из головы Джека.
– Гипноз?
Блондин с сомнением покачал головой:
– Вряд ли я смогу рассчитать воздействие. Другая система нервных связей, другой уровень концентрации. Вспомогательные средства для ввода в транс вроде питья или окуривания в нашем случае неприменимы, но… Давайте попробуем?
Он смотрел при этом на Джека, и тот, подумав, кивнул:
– Давайте.
Это ведь просто воспоминания. Что в них опасного?
Только внутри, где-то под кожаным чехлом и металлической обшивкой, скрипнуло что-то натужно, и будто засбоили датчики
