температур, и стало холодно… Страшно?
– Предлагаю перейти в гостиную. – Мэтр Фредерик первым поднялся со своего места. – И нужно позвать остальных: Эбигейл и этого «повара». Потребуется определенная эмоциональная подпитка.
Да, страшно.
Но у Джека действительно не было выбора.
С Эби он решил поговорить сам. Объяснить, чтобы она не боялась еще больше.
Но прежде пришлось рассказать о том, что Дориан жив. Мэтр Лленас был добр к Эби, когда она жила под его крышей, настолько, насколько вообще бывал добр с безразличными ему людьми, и Джек не сомневался, что девушка порадуется этой новости и согласится помочь. От нее ведь и требовалось совсем немного.
– Они, – сказал он, имея в виду магов, – полагают, что Эйден мог видеть кого-то в лаборатории перед взрывом, и это отложилось в моей памяти. Мэтр Фредерик попытается вернуть меня в тот день, чтобы я вспомнил все, что произошло. А тебе нужно просто побыть рядом.
– Зачем? – Это был единственный вопрос, который она задала с того момента, как Джек вошел в ее комнату и начал рассказывать, сперва о мэтре Дориане, потом о планах Адалинды и ее приятеля. Казалось, все это ее совершенно не интересовало, даже спросила она как-то отстраненно, словно думала о чем-то другом.
– Мэтр Фредерик говорит, что это поможет разбудить память, – ответил Джек, сам не представляя, как присутствие других людей повлияет на его воспоминания. – И мне было бы спокойнее с тобой.
– Я ничего не смогу сделать, – отвернувшись в сторону, проговорила девушка. – Ты понимаешь, что я ничего не смогу сделать, чтобы защитить тебя от них?
На последних словах из ее голоса исчезла отрешенность. Прорезалось волнение. И там, под обшивкой корпуса, где недавно сжималось все от холода, потеплело вдруг.
– Глупая. – Джек медленно протянул руку и коснулся легонько неровно остриженных волос девушки. – Это я должен тебя защищать. Не тревожься, ничего плохого не случится.
Просто воспоминания…
Собрались в гостиной.
Фредерик немного переставил мебель и сам всех рассадил.
Джеку отвел место в кресле, выдвинутом в центр комнаты.
Эби – на маленьком диванчике по левую руку от него.
Адалинде – справа, рядом с камином.
Зло хмурящемуся повару велел сесть за спиной у Джека, у двери в коридор.
Роксэн улеглась было на полюбившуюся софу, но оказалось, и на ее счет у мага имелись планы, и фамильяр, для приличия фыркнув сердито, перебрался на стул под окном, между хозяйкой и поваром.
Сам мэтр Фредерик садиться не собирался.
Он расхаживал туда-сюда по комнате, поглядывал на всех, щурился, будто вел в уме какие-то подсчеты, и морщился, недовольный чем-то.
– Ладно, – минут через пять бесцельных хождений махнул он рукой. – Приступим, пожалуй. Единственное требование ко всем присутствующим: сохранять молчание.
Маг приблизился к Джеку и посмотрел в глаза. Уголок его обычно улыбчивого рта нервно дернулся.
– Ты должен смотреть на меня. Не делать вид, а смотреть. На меня. Лишь на меня. Ни на что не отвлекаться. Ни на кого. Не слышать других голосов…
Джек честно старался выполнить его указания, но не получалось. Взгляд помимо воли соскальзывал с сосредоточенного лица мага, убегая то влево, к Эбигейл, ссутулившейся на диванчике, то вправо, к Адалинде, следившей за происходящим с затаенным предвкушением. А то внезапно включалось иное зрение, и тогда он уже видел всю комнату и людей в ней, чувствовал тепло их тел и улавливал малейшее движение.
– Смотри на меня. Только на меня. – Голос Фредерика заставлял сконцентрироваться, и взгляд возвращался в одну точку. – Только на меня, Джек. Не думай ни о чем. Расслабься и смотри на меня. Здесь никого больше нет. Никого…
Очертания комнаты смазались. Словно реальность растворялась, оставшись без присмотра, но стоит взглянуть…
– Только на меня, Джек. Никого больше нет.
Никого. Туман. Пустота. В пустоте завис над скрытой дрожащим маревом пропастью мэтр Фредерик и смотрит на него. А Джек
