шагов за спиной. А вот уткнувшееся между лопаток дуло револьвера опознал сразу – такое ни с чем не перепутаешь.
– Ну здорово, дружище.
– Сидда? – переспросил контрразведчик недоверчиво. Хотел обернуться, но не тут-то было.
– Ты не дергайся, не дергайся. Пукалку брось, карманы выверни аккуратно, и отойдем. Покумекать надо, по-дружески.
Что-то хрустнуло за кустами, будто сухая ветка под ногой.
– Кто еще с тобой? – насторожился Скопа.
– Да много нас тут, много, будь спокоен, – прокряхтел Бейнлаф. – Со мной вот парочка ребят, остальные в окошко тебе машут. Даже Мардж пришла, старушку свою ради такого дела расчехлила.
«Старушку» Скопа хорошо помнил: с дальнобойной винтовкой Марджори в свое время управлялась многим мужикам на зависть, и если с годами сноровки не растеряла, а окошко, о котором Сидда сказал, дает нужный обзор, башку в секунду снесет. Только, насколько можно было судить, для того места, где они с шефом столкнулись, подходящих окошек в соседних домах не имелось.
– Давай, милок, поживее, – поторопил Бейнлаф.
– Не лез бы ты в это, не разобравшись, – вздохнул Скопа. Оружие он, как было велено, бросил на землю, но под пальто осталось еще столько взрывчатки, что размажет тонким слоем и его самого, и Сидду, и его людей.
– А ты мне сейчас все расскажешь, да? – прошептал старик ласково.
– Может, после?
– Решил, я тут шутки с тобой шу…
Из-за кустов послышался негромкий вскрик, и тут же один за другим прозвучало три выстрела.
Вопросом, кто стрелял и в кого, Скопа не задавался: улучил момент, извернулся, уходя вниз, перехватил сжимавшую револьвер руку горячо любимого шефа, ткнул того со всем уважением локтем в живот, руку выкрутил и уложил старика аккуратненько пузом на сырой газон. Сам сверху плюхнулся.
– Убью, – прохрипел Сидда.
– Убьешь-убьешь, – согласился Скопа шепотом, присматриваясь к кустам, за которыми продолжалась возня. – С кем там парни твои воюют?
Бейнлаф не ответил: видно, обиделся.
– Эй, вы! – выкрикнул Скопа в темноту. Револьвер шефа он отшвырнул подальше, а свой уже подобрал и держал на изготовке. – Выходите по одному. Или я…
Угрожать в противном случае пристрелить Сидду самому было гадко, но какие у него оставались варианты?
– Не стреляйте, господин повар, – подозрительно знакомо проскрежетали кусты. – В меня и так уже…
– Джек? – удивился контрразведчик.
Это и в самом деле был он. И что стреляли в него, тоже было видно. Две пули пробили левое плечо, одна угодила в голову, снесла правый висок и выбила глаз, так что вид у механического человека был пострашнее, чем восставших мертвецов, бывало, рисуют.
– Там двое, – махнул он на кусты. – Я их выключил.
Сидда трепыхнулся, но Скопа прижал его сильнее, от греха подальше.
– Живы? – уточнил у Джека: мало ли что он подразумевает под этим своим «выключил».
– Да, – ответил тот коротко.
– Сам как?
– Нарушена подвижность плечевого сустава, но основной механизм не поврежден.
– А… это? – Скопа не особо суеверный, но на себе обычно не показывал, а тут пощупал воздух над глазом, чтобы на слова не тратиться.
– Несущественно. Остальные в доме?
Контрразведчик кивнул.
– Разберетесь дальше сами?
Скопа покосился на притихшего шефа и кивнул во второй раз:
– Разберусь.
– Хорошо.
Джек нырнул обратно в кусты. Вернулся через полминуты, неся на плече узкую садовую скамейку без спинки. Донес ее до дома, без объяснений поднял одной рукой над головой и воткнул в темное окно, выбивая стекла вместе с рамами. Уронил, так, что один
