– Три!!!
Глава 2
Мы бежали как никогда. Вниз по склону, прочь от развалин.
Гном несётся высокими прыжками, на ходу перемахивает такие глыбы, горный козёл ногу сломит. Я бросился в противоположную сторону, немного выждав. Дракон глянул лениво на Роуди, шевельнулись костяные пластины брони на спине, закаменели могучие мышцы. Оторвал тело от склона, мощные лапы шагают сразу на четверть длины, дракон медленно и неотвратимо набирает ход – в мою сторону!
Затылком чую близкое дыхание смерти, вот-вот догонит, зубы сомкнутся в идеальную линию, разом отрезав голову по пояс. Краем глаза уловил стремительное движение, нырнул за последний камень. Драконья морда ударила молотом, куски дёрна брызнули вверх и в стороны. Дракон взревел протяжно, мне хочется вырвать уши. Я бросился дальше, под ногами серая пыль колеи.
Хлопающий звук, ветер в спину – дракону скучно, дракон решил полетать. Я оглянулся, бестия заложила вираж, разворачивается на кончике крыла, одновременно набирая высоту, ввинчиваясь ввысь как штопор в пробку бутылки.
Я погрозил небу кулаком.
– Ты ж не можешь, не должен летать! Тяжёлый, как сто быков! Ползи, тварь! Провались в ад! – заорал я вне себя от ярости, чтобы не съёжиться в комочек от ужаса.
Ладонь легла на рукоять меча, губы шепчут беззвучно, не заклинание, нет. Что-то вроде: «Ну, иди сюда, тварь!»
Что драконы слышат мысли – враньё. Но этот словно почуял, ринулся в пике, пасть раскрыта, полна треугольных зубов, один из верхних клыков сломан наполовину.
Я покрутил кистью, лезвие поймало солнечный луч. Дракон совсем близко, когда блик, неожиданно яркий, перечеркнул широким жёлтым полотнищем оба глаза. Зрачки с тарелку превратились в узкую вертикальную прорезь, дракон захлопнул пасть, короткая, но гибкая шея вывернулась вбок. Я легонько выкрутил рукоять, зайчик, такой яркий, словно само солнце послало сына, снова прилип к глазу, дракон взревел, крылья судорожно забили, гася скорость.
Поздно! Тяжёлая туша несётся прямо на меня! Я слишком протянул время, отчаянно скакнул в сторону. Левое крыло врезало в грудь, как бревном вдарили, я кувырком и носом в травяную кочку. Земля вздрогнула, подкинула как лепёшку на сковороде, показалось на миг высокое голубое небо, и снова наземь. Чёрный жук перед глазами озадаченно бросил катить колобок, щупает тонкими лапками великана. Силюсь сделать глоток воздуха, но дух вышибло знатно, только хлопаю ртом. Подобрал руки и ноги, те как чужие, сперва на четвереньки, выпрямился полностью.
– Вот это да! – воскликнул я в сердцах, но с удовольствием глядя на тушу. – Глупый молодой дурак!
Руки дрожат, но пальцы приросли к рукояти меча. Повернулся к дороге, навстречу бежит гном, машет издали. В десятке шагов перешёл на шаг, бочкообразная грудь ходуном.
– Чего это он? Издох? – изумился Роуди, сам не верит своим словам.
Я бросил взгляд на тело, пошёл медленно вдоль. Спина горбиком, задние лапы обогнали передние, хвост ещё вяло дёргается. Шея неестественно вывернута, пасть пытается укусить пониже загривка. Я встал на крыло, прочная плёнка пружинит под подошвами.
– А ты как думаешь?
Гном поскрёб пятерней, из пыльной рыжины волос сыпется мусор.
– Ну, Виллейн, слыхал я про разных героев, но чтоб такое… обжулил, обманул дурака, как последний пройдоха! Родился мелкиндом, пронырливым мелкиндом и подохнешь! Так и запомнят: Скользкий Виллейн.
– Катись в ад, Роуди! Только попробуй кому рассказать! Всем скажешь: вонзил меч прямо в сердце!
Роуди посерьёзнел.
– В правду никто и не поверит, Виллейн. Клинок в сердце – это да. Красиво. Храбро. Достойно.
– Ну, теперь ты знаешь, почём геройская работа.
Я пнул дракона в бок, от удара отвалилась костяшка брони. Пнул ещё и ещё. Костяшки отлетают как от ударов молотом, туша подрагивает. Я уставился на кончики сапог. Сапоги как сапоги, никогда не обращал внимания на одежду, есть не просят, и ладно. Попробовал снять, пнул тушу дракона и взвыл, зашибив палец. Подцепил чешуйку когтём – ничего, проще камня пласт от скалы оторвать.
Роуди не заметил, ловко карабкается по башке, шатает зуб.
– Виллейн, подсоби! Дай меч. Говорят, драконьи зубы приносят удачу, а истолчённые в порошок в сердечных делах, – хохотнул гном, похлопал по ляжкам, – помогают.
