– Пять минут на переодевание и еще пять минут на все остальное.
Итого десять. Мне и трех хватит. Дед меня тренировал, как в армии: пока спичка горит – успей одеться.
Однако трех минут мне не хватило. Я зависла на все десять. Первые две минуты я боялась дотронуться до платья. Вдруг порвется. Еще две минуты я беззастенчиво красовалась перед зеркалом. Остальные шесть минут я пыталась убедить себя, что в зеркале отражаюсь я, а не кто-то другой. На десятой минуте зашел Джен и начал оттаскивать меня от зеркала. Но я отбрыкивалась: нужно было еще соорудить прическу!
Платье в пол полностью скрывало тело. Никаких вырезов: ни спереди, ни сзади, ни сбоку. Рукав три четверти пришелся кстати: на одной руке обнаружился зеленоватый синяк, вспомнить его «историю» я, увы, не смогла.
Джен со мной не церемонился. Подхватил на руки и вынес из комнаты. Оправдался нежеланием опоздать. Какой пунктуальный!
Вышли мы в коридор, ведущий прямо в большой, нет, огромный зал. Точно как в кино, к сводчатым дверям вела красная дорожка. А я ведь так и не узнала, кто они – короли сегодняшнего бала.
По мере приближения к дверям свет становился все ярче. Возле дверей стояли двое адептов, один из которых держал в руках поднос с напитками. Вряд ли алкоголь… Скорее, сок.
Джен галантно вел меня под руку. Выглядел он великолепно, ничуть не хуже меня. Смокинг, галстук-бабочка, блестящие туфли. Со стороны мы, должно быть, смотрелись обалденно.
– Мистер и мисс, – адепт без подноса отвесил нам поклон, – добро пожаловать на Бал трех королей!
Джен кивком поблагодарил, я шутливо присела в реверансе. Никогда этого не делала, подозреваю, получилось далековато от идеала… Но я не стала комплексовать.
– Как вас представить? – Адепт впился глазами в нашу парочку.
Напарник легко улыбнулся и, махнув рукой, выдал:
– Скажи, прибыл господин Джен со спутницей. – И, тряхнув головой, добавил: – Гулять так гулять!
Я, мягко говоря, опешила от такого заявления. Нет, я не про гулять. Я про господина со спутницей. Адепта, однако, заявление не смутило, и он объявил на весь зал:
– Прибыл господин Джен со своей спутницей!
Взгляды, все как один, обратились на нас.
Если бы не музыка, повисла бы гробовая тишина. Девушки с другого конца зала проталкивались вперед, кто-то выглядывал из-за спин впередистоящих, но все глазели даже не на меня, а на платье.
На меня тоже смотрели, но как на бесплатное приложение к дорогой изысканной вещице.
По залу тут же прокатилась волна шепотков, затем вторая, третья, четвертая… Джену наскучило стоять на входе, и он уверенно повел меня внутрь зала.
Я вертела головой, выискивая Малену и Дина, но, судя по всему, они еще не пришли. Будь они в зале, сами бы ко мне подбежали.
Прямо по курсу расположились три одинаковых громоздких трона. Золоченые ножки и подлокотники, обивка из бархата, рядом с каждым троном – девушка с опахалом… Явно не адептки, слишком фривольно выглядят. «Их величества» от такой чести не зазнаются? Власть королей, если я правильно поняла, на один вечер распространяется, а к хорошему быстро привыкаешь.
– Джен, – я отвлекла своего кавалера от созерцания разнаряженных девушек, – ты случайно не знаешь, кто у нас короли?
Джен пожал плечами, взял бокал с подноса проходившего мимо парнишки, отпил, сунул одну руку в карман брюк, бокал чуть отвел вперед и принял расслабленную позу, в какой в фильмах обычно рассматривают произведение искусства типа дорогостоящей картины и рассуждают о ее ценности.
– Троны так себе, – прокомментировал напарник. – Могли и получше сделать. С тем финансированием, какое выделяют этой Академии…
Коррупция, везде коррупция… Джен продолжил рассуждать на тему жадности нашего ректора. Даже назвал его «жабой трехголовой». На мой резонный вопрос «почему трехголовой?» ответил:
– Потому что «гребет» за троих.
Больше я вопросов задавать не стала. Во-первых, не хотела сподвигать Джена к еще одному затяжному философствованию, а во-вторых, объявили о прибытии Дина и Малены Гарье. Хорошо Малене, фамилию менять после замужества не придется.
Адепты расступились, создав коридор от входа к центру зала. Нас друзья заметили не сразу. Толпа загораживала троны, возле которых мы стояли.
