Перекатившись, сбил энергию прыжка и приземлился на труп одного из исламистов, убитых им же ранее. В бронежилете того зияли дыры от нескольких попаданий, кровь разливалась по замерзшей земле.
Радикал лежал за деревом, поэтому автоматного огня Нель мог не бояться. А вот гранат опасаться, наоборот, следовало. Только вот не для этого мародер решился на самоубийственный шаг.
Расслабив ремешки на каске исламиста, Нель отложил ее, после чего запустил руку под капюшон ОЗК. Через секунду в его руке оказалось то, что он искал, – гарнитура связи.
– Уберите уже кто-нибудь снайпера! – знакомым голосом, полным ярости, проревело из нее. – Высунуться не дает.
– Так как его убрать, если он высунуться не дает? – задал чей-то голос с сильным восточным акцентом философский вопрос.
– Ну, отвлеките! – Халиф, совсем было, рассвирепел, но, внезапно успокоившись, скомандовал: – Ильсур, беги к аптеке, прячься за ней.
– Ильсур не бежит, – на ломаном русском произнес чей-то полный боли голос. – Ильсур ног не чувствовать.
– Что с ним? – тут же спросил халиф.
Мародер сосредоточился. Если халифу мешают снайперы, значит, он где-то совсем рядом. Видимо, решил идти в бой со второй группой, после того, как бравые солдаты авангарда его армии предпочли сделать ноги.
– А-то ты не видел, как из окна граната вылетела, – ответили правителю. – Ноги на месте, но осколками посекло, кровь остановить не можем.
– А где этот, что кидался? – недоуменно спросил халиф.
– Откуда мне-то знать, я осколки ловить не нанимался, – ответил раздраженный голос, в котором добавилось обреченности: – Так, я иду к аптеке. Прикрывайте. Аллаху акбар!
Дерево, за которым прятался мародер, росло как раз за аптекой. Нель, выронив гарнитуру, взялся за автомат и приготовился к встрече.
Снайпер не имел опыта стрельбы по быстро движущейся цели, поэтому мазал раз за разом, растрачивая патроны впустую, а вот Нельсон, коротко выжав спуск, взял радикала «на тычок». Пули раскрошили плексигласовое стекло маски и разнесли голову.
Следом раздался еще один выстрел из СВД, и валявшаяся на смерзшейся земле гарнитура огласила пространство вокруг себя воплем боли. Гранатометчик, рассчитывавший на то, что снайпер отвлечется на бегущего к аптеке, рискнул встать во весь рост. И тут же получил тяжелую пулю в грудь, после чего свалился на землю, как мешок с дерьмом.
Халиф громко выругался в микрофон, после чего приказал прекратить засорять эфир. Пули полетели в сторону мародера, срубая ветки убитого радиацией и химией дерева, заставив Неля сжаться и затихнуть в обнимку с автоматом.
Подхватив с земли лежавшую на ней гарнитуру, мародер поднес ее к клапану противогаза.
– Халиф, где ты? Я все еще ищу тебя! – проорал Нель и снова затих, пережидая очередной свинцовый ураган.
– Прекратить стрелять! – резко приказал правитель и обратился к мародеру: – Кто ты такой, мать твою, и откуда у тебя наша рация?
Нельсон громко рассмеялся, но переговорная мембрана маски и микрофон, скорее всего, превратили смех в бессвязное хрюканье. Видимо, потому самозваный пророк и не узнал голоса мародера.
– Я вижу восемь штук этих раций валяющихся на земле, – ответил наконец Нель. – Правда, они в комплекте с телами твоих шакалов, но вытащить бриллиант из дерьма не так уж и тяжело. Особенно если на тебе резиновые перчатки.
Пули больше не летели в сторону мародера, наступила относительная тишина: то ли мужчина уже привык к непрекращающейся пальбе, то ли бойцы с обеих сторон выдохлись за несколько минут краткосрочного боя.
– Что ты несешь вообще? – недоуменно задал вопрос халиф. – Кто ты такой?
– Я думал, что ты и сам догадаешься. – Мародер откровенно глумился над своим собеседником, зная, в какое бешенство это приведет исламиста. Люди его сорта не терпят насмешек над собой и быстро выходят из себя, когда не могут ничего сделать. – Слушай, а как там бой?
А когда человек выходит из себя, он начинает делать ошибки.
– Какой бой? – снова спросил халиф, после чего выплеснул злобное раздражение долгой и матерной тирадой, полной нецензурных выражений на своем языке.
Мародер снова расхохотался и раздавил в руке корпус гарнитуры, после чего подобрал с земли шлем, принадлежавший мертвому исламисту, и нахлобучил себе на голову. Какая-никакая, но защита вдобавок к бронежилету и вычерпанному досуха запасу удачи.
