приближающейся лавине чудовищ горячую встречу.
Влетев в узкие двери диспетчерской, мы тут же нарвались на трех мутантов, похожих на смесь облезлых сторожевых собак и пьяного полуразложившегося сторожа. Каждого из них мы убили минимум по четыре раза, пока сообразили, что здесь среди ржавых стоек и шкафов есть две аномальные метастазы, в которых эти мерзкие шавки воскресали вновь и вновь. Но как только я и Ганс влезли в эти корявые голубые «голограммы», проблема была решена. Так мы и простояли в «измененках», пока остальные стаскивали к дверному проему сейфы, железные шкафы, какие-то ржавые балки и прочий увесистый хлам.
И когда запыхавшийся Чичероне с пацанами вломился в диспетчерскую, поджидавшие их ребята закупорили железную дверь, а сам проем завалили до потолка ржавым железом. И всю эту конструкцию они подперли стальными швеллерами. Как только баррикада была завершена, с той стороны по металлу забарабанили сотни когтистых лап, а все пространство заполнил душераздирающий вой мутантов. Очень быстро мы сообразили, что забаррикадировали далеко не все проходы. Несколько вентиляционных отдушин Бомбардиру пришлось взорвать, чтобы завалить эти мелкие проходы, через которые, словно паста из тюбика, полезли разношерстные твари.
В конце концов диспетчерская закупорилась наглухо. Все отдышались и тут же кинулись набивать опустевшие магазины патронами. Я не сразу заметил, что группа Чичероне вернулась без одного бойца. Оказалось, что Кысь-Кысь, когда отступал, на замусоренном перекрестке крепко подвернул ногу. И пришлось ему остаться там. А чтобы не зря помирать, он влез в ту самую реанимирующую аномалию и принялся метать гранаты в проход. Но скорее всего его как пушинку снес бурлящий поток возродившихся тварей. Так что бродяга погиб геройской мучительной смертью.
Пока все перезаряжались, Чичероне достал наши «этаки» и, взяв себе в помощники Кольку Беззубого, зарылся с головой в мертвое железо подстанции. А Колька, как оказалось, в миру был электриком, и не просто электриком, а несостоявшимся инженером, коих в свое время на постсоветском пространстве было наштамповано великое множество. И его хоть и просроченные, но все же знания помогли вдохнуть жизнь во все это мрачное заброшенное место. Уже через полчаса в комнатушке вспыхнули красные плафоны аварийного освещения.
– Ну что, братцы, – торжествующий Чичероне наклонился над широченным пультом с тумблерами и индикаторами, – у нас получилось! Теперь добраться до нижнего уровня будет намного проще и легче. Но остается один вопрос. Кто останется здесь и будет слушать наши команды через интерком?
– Я так понимаю, – вперед вышел Кутузов, – в этой комнате нужны минимум трое. Необходимо заткнуть телами две аномалии и одно тело оставить у пульта. Так?
– Да, – подтвердил бродяга.
– Тогда останусь я и мои ребята – Рулетка и Три Патрона. Мы уже слаженная команда и вполне сможем удержать это место до вашего прихода.
– Тогда возьми к себе еще и Кольку, – Чичероне указал на своего помощника, – если что накроется, он сможет это быстро починить.
– Пойдет! – кивнул Кутузов и тут же начал раздавать приказы своей группе.
Чичероне быстро и доходчиво объяснил ему, где и какие тумблера с кнопками находятся на пульте, а на всякий случай еще и выдрал листы из своего блокнота, расписал их и облепил бумажками всю панель. После чего наше ударное звено выдвинулось в путь.
Из диспетчерской наружу сейчас вел лишь один технический тоннель. Он начинался сразу же за бронированной и герметичной корабельной дверью, что темнела в дальнем углу помещения. И когда она с грохотом захлопнулась за нашими спинами, путь к отступлению был отрезан. Сюда мы должны были вернуться лишь победителями, не иначе. Вернуться только после того, как вручную остановим аномальное сердце «Бункера-Ноль».
Главный приз
Платформа лифта последний раз дернулась и остановилась. Решетчатые створки разъехались в стороны. Я, Чичероне, Замполит и его четыре сокола выбежали на платформу, вдоль которой шли остальные шахты, и бегло осмотрелись.
Здесь, как и на том уровне, где своими телами аномальные метастазы заткнули Рыжий Черт и Потапыч, везде виднелись навалы длинных прогнивших ящиков, всевозможных стройматериалов и прочего барахла. Но, слава гайкам, нигде не было тех
