я, весь персонал лекарского крыла и по крайней мере двести кадетов, лежащих в стационаре. К тому же у меня есть свидетель, — кивнула она на Куля и жестко произнесла: — Теперь можете идти.
Тиши вышел ссутулившись, тихой тенью, а мишка стянул со стола недоеденный окорок и, довольный, поплелся за ним. И наступила тишина, почему-то давящая. Хотя удивительно: после «кончины» гигантского спрута Хагварра именно Сули была единственной из преподавательского состава, кто не обиделся на целителей и продолжал вести пары, насыщенные практикой. С ней мы искали варианты блокировки боевого лирроса в теле простого лемура, методы усмирения плотоядных кувшинок — после вандальной подрезки они стали еще более голодными и опасными, а вот теперь, наверное, будем разбирать типы блокировки неподконтрольного мертвяка. Или…
Я мельком взглянула на нее, но, наткнувшись на строгий и в чем-то даже сердитый взгляд, опять потупилась. Кажется, мне сейчас тоже перепадет.
— Сумерька, — позвала меня генерал приевшимся среди смертников прозвищем, — запомни на будущее, некромантов выгораживать нельзя.
— Я не… — хотела запротестовать, но меня оборвали.
— И врать не надо, особенно тем, кто видит.
— А? — Она указала на свой левый глаз, улыбнулась. Стало страшно. Демоны видят ауру и видят ложь, а значит… получается…
— Да что ты дрожишь сразу? Если я твою махинацию с кукой раньше Геру не сдала, то и сейчас не буду! — возмутилась Сули, а взгляд у нее при этом такой пронзительный и проницательный, что кажется мне, профессор мухлюет.
— Как-кую махинацию? — хлопнула я ресницами.
— Никакую, — хмыкнула она, сообщая, что ни на йоту мне не поверила. Затем улыбнулась и тему перевела: — Я видела, что ты несколько раз записывалась на прием к магистру Крохену. Зачем?
— Он спас нам с Олли жизнь, прикрыл щитом, а мы… — я не договорила, тяжело вздохнув, — из-за рвения Кудряшки мы чуть не убили профессора.
— Ясно все с вами. — Генерал потрепала меня по руке и успокоила: — Не переживай, скоро он встанет на ноги. Наш лекарский состав совместными усилиями нашел вариант отделения паразита от носителя. Уже через три дня вы сможете навестить магистра.
— Спасибо!
Да, это был один из самых страшных дней с момента моего поступления в академию, но его результатами я была крайне довольна. Во-первых, разрешился вопрос с бешенством Гера, и я поняла, как не нервировать его лишний раз. Во-вторых, у меня появился вменяемый лаборант, который никогда ни за что не посмеет меня подставить. Тагаш Уо — замечательный человек! А в- третьих, я наконец-то сниму с себя чувство вины за профессора Крохена, усыпленного огромным иллюзионом. К слову, снимать его с себя я собиралась в присутствии Олли, о чем на следующий день в перерыве сообщила печальной Крэббас.
— К профессору? — прошептала она, шмыгнув носом. — Нет, не пойду, мне и так отрицательных эмоций хватает.
— Не поняла. Что случилось?
— Граф опять в лекарском крыле.
— Как? — Я чуть не села мимо стула. — Так он же едва выжил после укуса тагиши!
И возмущаться мне было с чего. Ибо я, памятуя о словах Бруга, дважды навестила в палате его двоюродного дядю. В первый раз силу до одной пятой отобрала, чтобы самонадеянному оборотню неповадно было нарушать инструкции, во второй — до половины резерв восстановила, чтобы валялся на койке от силы еще неделю, а не два месяца.
— Он выпил мое зелье.
— Нестабильный аналог травы?!
— Да. Это нечаянно получилось, — слезливо протянула Кудряшка и потерла глаза. — Я пришла к Тугго, а он отказался пробовать наотрез. Представляешь?
Кивнула. Еще бы мне его не понимать, у Кардинала разбитых сердец мозги есть в отличие от его двоюродного дядюшки.
— И мой смелый брат, — продолжила Крэббас, каждой интонацией восхваляя Графа, — поднял Бруга на смех, обвинил в трусости, недоверии и забрал у меня антидот. — А затем со вздохом восхищения протянула: — Настоящий смертник!
— Дурак, — не согласилась я шепотом.
Оборотница услышала, вспыхнула праведными гневом.
— Да что ты понимаешь?! Он не трусит никогда! Он всегда рвется вперед, дерется до конца, он всегда!.. — Олли могла часами
