— Ты о Герберте? Как по мне, ему достаточно и поцелуя, — ухмыльнулся старичок и потер призрачную, но явно ноющую грудь. — Или думаешь повторить?
Устало покачала головой, показала ему трофейные склянку и медальон, дождалась, пока дух с интересом потянет предметы на себя, и пошла дальше по коридору.
В спину незамедлительно полетело удивленное и чуть встревоженное:
— Откуда такое добро?
— А догадайтесь. Сможете — я счет оплачу, а нет, так вы увеличите мне кредит вдвое.
— Вот это молодежь, вот это замашки, — ворчливо посетовал Севой.
— Под стать академии.
Этой ночью мне не спалось. Вначале чудилось, что Дао-дво врывается в комнату, хватает меня за шею и со злобным рыком прижимает к стене. Но вместо того, чтобы разодрать или высечь, как ранее обещался, закрывает злющие глаза и начинает целовать. И холодея от ужаса, я не знала, что меня пугает больше, его ярость или страсть. Но зря это меня волновало, ибо неопределенность страшнее всего. Именно из-за нее я проснулась на рассвете в холодном поту, мучимая одной единственной мыслью: «Так рыжий узнал меня? Да или нет?» Лучше бы нет. Но что делать, если да? Ведь всего за один день он с раздетого Бруга меня стянул, от разгневанной Амиддарии защитил и застал в процессе привязки к нему теневой. Милостивый боже, мне после такого точно несдобровать, прибьет как пить дать!
С этими мыслями собралась и спустилась в столовую, с ними же поела без аппетита и пошла на пары. Часто оглядываясь и отчаянно надеясь не попасться многоликому на глаза, ведь если не увидит, то и не накажет.
— Сумеречная! — Из забытья меня вывел голос бойкой старосты, которую я про себя назвала Кудряшкой, проворной и настырной. — Ты где ночь коротала?
Настичь меня с вопросом в забитом кадетами коридоре не лучшая идея, но девушку это ничуть не смущало.
— В комнате, — зевнула я в кулачок и продолжила путь к пятой аудитории. — А что?
— А то, что тебя там до двенадцати ночи не было! — возмутилась она и, не давая мне задать вопроса, заявила: — Я тебе расписание принесла, сидела в коридоре ждала и ждала, а тебя все нет!
Если под дверью сидела, значит, Гирби комнату не отворил, а если не отворил, значит, не просто так приходила.
— Долго ждала?
— Три часа кряду, — патетично заявили мне, в надежде пристыдить. У нее даже щеки разгорелись под стать красной броши на темно-синем кителе.
— И только ради расписания? — удивилась я. — Могла бы оставить его в общежитии на вахте.
К нашему разговору начали прислушиваться и остальные, с интересом взирая на разгоряченную Кудряшку, которая всем своим видом кричит: «Не могла!» — но произнести этого была не в силах.
— Говори уже прямо, зачем ждала и почему не оставила… расписание, — предложила я с улыбкой, точно зная, что это всего лишь пустой предлог.
— Отдай мне Бруга, — выдохнула староста и, закусив губу, начала бледнеть. — Я знаю, он застрял в обороте и знаю, что он деканом отдан в подопытные тебе. Отдай…
— Зачем? — спросила недоуменно и нахмурилась: — Ты что, отомстить собралась за… — Не смогла найти подходящее определение и оттолкнулась от прозвища Кардинала: — За разбитое сердце?
— Мстить? Нет. Буду издеваться!
— За что? — Я остановилась. — Бруг Тугго что-то тебе сделал?
— За все хорошее! — жарко выдохнула Кудряшка. — А первым делом за то, чего не сделал.
— А разве это повод для издевок? Невиновный да будет невиновен. — Красиво сказала, жаль, меня не услышали.
— Этот оборотень мною пренебрег! Видишь ли, не по вкусу моя родословная! Побрезговал, мерзавец, — все сильнее злилась она, и на ее щеках сквозь кожу проступили черные чешуйки. — Мной! Мной увлечься пренебрег! — Хотелось сказать, что у всех разные потребности, желания и вкусы, но я вовремя прикусила язык, расслышав в ее шипении основную причину отказа: — Мной, младшей принцессой клана черных драконов! Да я! Да я…
— И молодец, что пренебрег, иначе бы бегал сейчас без хвоста, и не только.
— Что ты сказала? — выдохнула она огнем. Сгусток пламени черным пятном отпечатался на каменной стене.
— Ничего, — заверила я оторопело, но переубедить не смогла.
— Нет, ты сказа… — Лоб и скулы принцессы мгновенно покрылись чешуей, и, судя по взгляду, скажи я еще хоть слово, она
